Наследница Дестроера
Шрифт:
Римо зашагал по прибрежной дороге, ведущей в селение. С прошлым было покончено.
Глава 31
Рассвет застал Мастера Синанджу за новым свитком. Он услышал, как Римо Уильямс поднимается на холм, и, убедившись, что поступь его тверда и уверенна, продолжил писать.
— Я все решил, — объявил Римо с порога.
— Я знаю, — отозвался Мастер Синанджу, не отрываясь от работы.
— Я возвращаюсь в Америку.
— Знаю, — опять ответил Чиун.
— Ты не можешь этого знать!
— Я это знал еще год назад.
— Это каким же образом? — возмутился Римо. — Не вздумай опять мною манипулировать! Я все твои азиатские хитрости знаю наизусть. Это все давно устарело. Ты не мог знать о моем решении.
— А ты вспомни тот день в прошлом году, когда ты прервал мою медитацию! Ты тогда сказал, что у тебя в отношении Синанджу большие планы. Ты еще хотел провести сюда электричество, водопровод и даже — гм-м... — канализацию!
— Я считал, что это будет шаг к прогрессу. Здесь же полно золота, селение вполне может себе это позволить.
— На протяжении тысячелетий селение Синанджу считалось жемчужиной Азии, — нараспев произнес Чиун. — Еще задолго до появления такой страны, как Америка! Люди стремились сюда в поисках могущества, золота и драгоценных камней. И что же они видели? Бедную рыбацкую деревушку, где мужчины редко выходят в море, женщины не лучше простых судомоек, а детишки ходят оборванцами. Обнаружив такую нищету и убожество, искатели приключений устремлялись дальше, полные уверенности в том, что все легенды о Синанджу вымышлены либо настоящее Синанджу лежит где-то за горизонтом. Вот почему на протяжении веков и люди, и сокровище Синанджу оставались в целости и сохранности.
— Спасибо за науку, но это не объяснение тому, как ты мог еще год назад знать о моем решении вернуться в Америку.
— Одними только рассуждениями об этих так называемых усовершенствованиях ты дал мне понять, сын мой, что тебя тянет домой. Независимо от того, отдавал ли ты сам себе в этом отчет, ты мечтал о том, чтобы превратить это селение в подобие твоего родного города — Ньюарка в штате Нью-Джерси. — Чиун неодобрительно сморщил нос. — Ну, и умник! Если есть на земле место, абсолютно к этому непригодное, так это мое скромное селение.
Римо задумался, потом сказал:
— А как же прогресс?
— Не буду с тобой спорить. Ты хочешь вернуться в Америку. Что еще?
— Голландец сказал, что он убил Смита. Я хочу выяснить, так ли это. И расквитаться за Смита так же, как и за Ма Ли. Я намерен поставить его перед американским судом.
— Суд Синанджу более эффективен.
— Если у меня не останется выбора, я его просто убью.
— Тогда почему бы тебе не сесть и спокойно не перерезать себе горло? Ты умрешь, а вместе с тобой и Голландец, ведь он — твое отражение! Сэкономишь массу времени и денег на дорогу.
— Когда разберусь с Голландцем, я намерен сделать Джильде предложение.
— Очень сомневаюсь! Когда ты разделаешься с Голландцем, тебя уже не будет. Предположим, мертвец может сделать кому-то предложение, но навряд ли живая женщина его примет. Впрочем, она белая. Кто знает? Не теряй надежду!
— А как же ты?
— А что — я? Я подобен луковице, которая ждет, когда ее очистят: слоев шелухи так много, и один другого интереснее! С которого начнем?
— Если хочешь, поехали со мной! Ну... в Америку.
— Зачем это мне? Одного сына я уже принес в Синанджу мертвым, с меня достаточно.
— Ну, если не хочешь...
— Этого я не говорил, — поспешно произнес Чиун и отложил перо. — Я только задал вопрос. Риторический.
Римо оживился.
— Так едем?
— Только затем, чтобы убедиться, что Смит в самом деле мертв. Это не бог весть какой значительный факт, но он мне необходим, чтобы завершить описание моей службы на Америку.
— Твои мотивы мне без разницы, — равнодушно бросил Римо и с деланным интересом отвернулся к висящему на стене персидскому ковру, так чтобы Чиун не видел его довольного лица.
— Но есть и более важная причина.
— Правда? И какая же?
— Ты ведь сирота.
— А ты станешь надо мной хлопотать как наседка?
— Вот именно! Кто же предаст земле твои бренные останки, когда ты растратишь по пустякам свою никчемную жизнь?
— А-а. — Римо помолчал, потом сказал: — Я бы хотел уехать как можно скорее.
— И что тебя держит?
— Разве ты не будешь паковать вещи?
— Мои вещи целый год как упакованы: я давно жду твоего решения. Загляни в чулан — там все мои дорожные сундуки. Будь добр, вынеси их на окраину деревни. Вертолет из Пхеньяна уже вылетел, он доставит нас в аэропорт. За билеты я заплатил сам — первый класс себе и экономический — для тебя.
— Черт! — удивился Римо. — До чего же ты самонадеян! — До него донеслось гудение вертолета. Римо умолк.
— Тебе лучше поторопиться, — заметил Чиун, промакивая то, что успел написать. — За вертолет берется почасовая оплата.
Все селение высыпало проводить Мастера Синанджу в путь. Лениво вращающиеся лопасти вертолета обдували изумленные лица.
— Не беспокойтесь, люди! — прокричал Чиун, приготовившись к посадке в вертолет. — Я вернусь раньше, чем вы думаете. А пока за деревню будет отвечать верный Пул Янг.
Римо загрузил последний сундук в люк грузового отсека и поискал глазами Джильду. Она стояла немного в стороне, держа Фрею за ручку. Лопасти завращались быстрее.
— Римо, пора! — Чиун сел в кабину.
— Погоди! — Римо направился к Джильде. — Я должен ехать, — сказал он. — Но я вернусь. Будешь меня ждать?
— Куда ты едешь, Римо?
— В Америку. Я хочу раз и навсегда разобраться с Голландцем.
— Римо, поторопись! — раздался ворчливый голос Чиуна. — Счетчик включен!
Римо оставил его слова без внимания.