Наследница поневоле

Львова Ирина

— Мотай отсюда, дед! Не мешай веселиться, — брезгливо бросил Апраксин и отвернулся от не стоившего, на его взгляд, внимания заступника. — Держите девку!

Лиза попыталась встать, цепляясь за дерево. Ее немедленно схватил одетый в джинсу Красавчик.

— Ку-уда! — злобно прошипел он, вновь сбивая девушку с ног.

Однако пожилой мужчина, которого Лиза сначала приняла за убийцу, не отступил. Он подбежал и обрушил бутылку на голову не ожидавшего ничего подобного хрипатого главаря.

— Ах ты, гад! — заорал тот и бросился на старика.

Лохматый

поспешил к нему на помощь.

Лиза вывернулась из-под рук удерживавшего ее на земле Красавчика и выдернула торчавший у него из кармана презентованный ей Заварзиным «дробовик». Веером разлетелись и запорхали вокруг зеленые купюры, планируя на казавшуюся в лунном свете посеребренной траву. Грохот выстрела показался оглушительным, однако никто не пострадал — Лиза не смогла заставить себя целиться в человека. Но Красавчик не отступил, злобно оскалившись, он вновь потянулся к ней, и тогда она еще раз спустила курок.

— А-а! — заорал насильник, закрывая руками лицо. Вокруг расплылось облако едкого удушливого газа. Второй патрон оказался начиненным «черемухой».

Сбросив джинсы, которые некогда было натягивать, Лиза, оставшаяся в одних трусиках, ринулась в кусты. Она чихала и почти ничего не видела от слез, выступивших на глазах под воздействием газа.

Оглянувшись, она увидела, что на полянку выскочил… еще один блондин в черном плаще. В руке его поблескивал вороненый ствол. Он резко затормозил при виде остолбеневшей после выстрела Лизы «скульптурной группы».

Лиза мчалась прочь, не разбирая дороги, и… наткнулась на притаившегося в кустах мужчину.

— Помогите! — крикнула она, размахивая пистолетом. — Там бандиты…

Проморгавшись, она вгляделась в лицо незнакомца и похолодела — на нее смотрели те самые, льдистые, сулившие смерть глаза, которые она видела лишь однажды, но запомнила на всю жизнь! Она мгновенно узнала нападавшего на нее вчера «бомжа»!

Мужчина молча вытащил длинный нож.

Лиза завизжала и побежала обратно, за ее спиной трещали ветки.

— Стой! Стой! — орали отовсюду.

Она вихрем пронеслась через полянку, где хриплый главарь и лохматый, бросив старика, как завороженные смотрели в черное дуло пистолета очередного блондина, который явно не знал, что делать дальше. Красавчик сидел на земле и протяжно стонал, не отрывая рук от опаленного выстрелом лица.

Все это Лиза увидела лишь мельком, она спешила выскочить из полосы зеленых насаждений.

Вдруг одно из деревьев сделало шаг навстречу и обхватило девушку ветками, то есть руками. Это был Жирный!

— Сдурела? Чё голой бегаешь? — мерзко ухмыльнувшись, поинтересовался он и крикнул: — Я ее поймал, Губа!

— Держи, не выпускай! Черт! Стреляй, Глебов, это Лагутин! — послышался со стороны полянки голос Губы. Грохнул выстрел, и Губа разразился матерщиной: — Да не этот, ментяра безмозглая! Он в куртке, в кусты побежал.

— А-а… — отчаянно завизжала Лиза и, прижав дуло пистолета к животу продолжавшего держать его Жирного, спустила курок. Звук выстрела

ее «хлопушки» потерялся в грохоте поднятой неведомым Глебовым пальбы. Девушка не видела, как после первого выстрела рухнул, нелепо взмахнув руками, бросившийся ее спасать старик, как скрылся в кустах, увидев вооруженного сообщника Губы, преследовавший ее Ла Гутин, как бандиты, уверенные в том, что ее поймал Жирный, погнались за ним и как сломя голову удирали насильники, волоча за собой потерявшего сознание Красавчика.

— Убила, убила! — стонал Жирный, копошившийся в траве у ног Лизы.

Перепрыгнув через него, девушка помчалась со всех ног, подгоняемая выстрелами и криками, раздававшимися за ее спиной.

— Убива-ают! — завопили откуда-то издалека дурашливо и пьяно, и на вопль этот хором откликнулись собаки, которых на безопасном расстоянии выгуливали преданные хозяева.

Глава 77

Берта Севастьяновна выпила последние капли водки «Смирнофф» — когда ей удавалось раздобыть денег, она любила побаловать себя напитками отличного качества, — и ей показалось мало. Этот старый черт просто вывел ее из себя! Какая свинья! Ну да ничего. Конечно, рановато она его выставила. Надо было чуть-чуть подождать…

Берта собралась и отправилась к ближайшему киоску. Теперь она была готова вернуть продавцу деньги за выпрошенную ею в тяжелый момент водку. Можно было, конечно, и не отдавать, но тогда пришлось бы идти далеко, а делать это крайне не хотелось.

Черт, не выгнала бы Гаврилку, он бы сбегал!

Добравшись до киоска, Берта Севастьяновна повеселела — там кипела своя, веселая, полупьяная жизнь. Ее ярко накрашенные губы сами собой сложились в сладкую улыбочку. Игриво потряхивая крупными блескучими клипсами с подвесками, она не совсем твердой, но тем не менее вызывающей походкой приблизилась к киоску.

— Хэйлльёу! — жеманно протянула она, так выламывая язык, что у нее вышло что-то вроде «хайло», и заулыбалась еще шире.

— Опят?! За прошлое отдай, да? Совсем совесть потерял, да? — возмутился продавец Эдик.

— Ну зачем вы так, молодой человек? — Берта изобразила благородное негодование. — Сколько я вам задолжала? Пятьдесят?

— Сэмьдесет! Сэмьдесет, уважаемий!

— Неужели? Ну да ладно… Прошу. — Берта небрежно бросила в оконце смятую стотысячную бумажку. — И дай чего поприличнее, а то у тебя сплошной керосин, — сбиваясь на хамски-пренебрежительный тон, потребовала «великосветская дама».

Ошивавшиеся возле ларька опойки навострили уши. Всем им случалось делиться с Бертой «живой водой» в трудные для нее моменты, и теперь они считали себя вправе ожидать ответного жеста доброй воли.

Берта засекла их жадные взгляды и брезгливо поморщилась.

— Эдик, дай еще самую дешевую — этим…

— Тогда не хватит, понимаешь, да?

Благодетельница страждущих усмехнулась и бросила еще сотню с видом миллионера-чудака, который из прихоти иногда заходит в закусочную для бедноты.