Наследница престола

Буторин Андрей Русланович

Договорить мужчина не успел – волосяная часть малярной кисти ткнулась ему прямо в раззявленный рот…

Это был последний выпад огненноволосой женщины против ее врага. В следующее мгновение из черных, пустых, как Ничто, глаз Герромондорра вырвались два тонких огненных луча и вонзились в женское тело. Марронодарра вздрогнула, как от удара током, засветилась и стала стремительно превращаться в подобие шарика для пинг-понга, залетевшего десятью минутами ранее в магазин «Товары для дома». Вскоре шарик утратил огненную яркость и напоминал уже

бледное облачко дыма, повисшее в полуметре от пола.

– Куда бы тебя деть? – Мужчина выплюнул кисть и завертел головой. – Ага, вот как раз то, что нужно!

На глаза Герромондорру попалась злополучная коробка с лампочками, часть из которых разбилась при столкновении с его головой. Но и целых было еще предостаточно. Герромондорр взмахнул руками подобно дирижеру. Коробка медленно поднялась в воздух, зависла, слегка покачиваясь, и плавно опустилась на полку стеллажа. Из нее выпорхнула лампочка на 75 ватт в гофрированной картонной упаковке и закружилась в плавном, завораживающем танце.

Маленькое облачко, бывшее совсем недавно огненноволосой красавицей, поддавшись чарам, поплыло навстречу лампочке – сначала медленно, будто нехотя, затем все быстрее и быстрее. Вот оно уже слилось в продолжающемся танце со стеклянно-картонным партнером. Странная пара закружилась вокруг общей оси, набирая и набирая обороты.

По складу разнесся гул. Запахло озоном. (Впрочем, им пахло еще с тех пор, как Герромондорр испустил из глаз лучи, – просто сейчас запах перебил даже ароматы лакокрасочных изделий). А потом все резко стихло. В воздухе висела лампочка. Только теперь она казалась матовой – из-за переместившегося внутрь неповрежденной колбы маленького бледного облачка. Затем она аккуратно опустилась в коробку.

Герромондорр – главный дирижер произведенного шоу – неожиданно покачнулся. Он был смертельно бледен. Из-под выпачканного краской плаща клубился легкий парок. Последнее действо отняло у него остаток Силы. В помещении снова стало темно.

На негнущихся ногах мужчина в черном (скорее, уже в пестром) медленно, продолжая покачиваться, направился к выходу из склада. Сначала он даже подумывал о том, чтобы завалиться на какой-нибудь стеллаж (или под него), но решил все-таки, что это будет совсем уж унизительно для него. Надо выбраться в город и подыскать более подходящее для ночлега место…

Подергав входную дверь и поняв, что замок ему не сломать, Герромондорр, теряя последние крупицы Силы, превратился в мутный туманный сгусток и вытек через оплавленное по краям отверстие в стекле витрины.

На свежем ночном воздухе Герромондорру стало чуточку лучше. Он опять обрел человеческий вид, вдохнул полной грудью воздух, слегка переобогащенный, на его вкус, кислородом, и неспешно зашагал, уже не качаясь, по освещенному редкими фонарями тротуару.

Место для ночлега Герромондорр так и не успел найти. Очень скоро из-за темного куста его окликнул подростковый, с пробивающейся хрипотцой голос:

– Эй, дядя, огонька не найдется?

Герромондорр понял смысл сказанного, так как вообще был очень способным к языкам. Разумеется, ему хотелось дать незнакомцу такого «огонька», чтобы испепелить того мгновенно на месте. Но Силы для этого уже не было. Ее не хватило бы даже на то, чтобы вступить в рукопашный бой… Наступив на горло собственным принципам (никогда не подавать милостыню нищим и вообще никому не помогать безвозмездно), он протянул в сторону незнакомца палец, дабы явить из него искру.

Незнакомец же (на самом деле их было трое, только двое других прятались сзади в тени) понял его жест по-своему. Он стремительно бросился под ноги Герромондорру, сбил неосторожного прохожего на землю, негромко свистнул, подзывая приятелей, а потом град шести кулаков и стольких же ботинок обрушился на поверженное тело.

После пяти минут веселой молотьбы кто-то из земной троицы неожиданно ахнул, замерев с поднятой для очередного удара ногой:

– Мужики! У него кровь зеленая!

Двое других, по инерции пнув распростертое на асфальте тело еще по разу, остановились, приглядываясь.

– Да не, это отсвечивает от кустов… – неуверенно протянул один.

– Отсвечивает?! Да она сама светится! – взвизгнул, отпрыгивая, второй.

Все трое испуганно попятились. А тело, которое они только что весело пинали, стало вдруг, шипя, съеживаться, словно сало на сковородке; от него потянулась струйка зеленоватого, светящегося дыма с удивительно мерзким запахом паленой шерсти, серы и масляной краски… Через какую-то минуту на асфальте тускло отсвечивала в неверном свете далекого фонаря небольшая лужица – то ли крови, то ли краски (во всяком случае, точно не без этого!) разноцветно-игривых, радужных оттенков.

Часть I

ДЖИННИНЯ ИЗ ЛАМПОЧКИ

ГЛАВА 1

Генка проснулся от свирепого девчоночьего вопля:

– Ты когда вкрутишь в туалете лампочку?!

Генка перевернулся на другой бок, натянув одеяло на голову. Но крик сестры не стал менее пронзительным:

– Мне надоело испражняться в темноте!

Генка понял, что поспать уже не удастся. Он отбросил одеяло и гаркнул:

– Это что еще за выражения?!

Рыжая Юлькина голова просунулась в дверь Генкиной комнаты:

– Какие выражения, ты, лодырь? Вот были бы живы мама с папой…

– Стоп! – отрезал Генка, вскакивая с дивана. – Запретная тема! Их нет, так что давай разбираться сами!

– Сами… – Юлька всхлипнула. – Ты лампочку даже вкрутить не можешь!

– Вкручу! А вот выражаться непотребно все же не стоит.

– Да как я выразилась-то?! – округлила глаза Юлька.

– Ты сказала: испражняться… – потупился застенчивый Генка.

– А как я должна была сказать? Ну-ка, озвучь!

– Отставить!!! – завопил Генка. – И вообще, нечего на меня пялиться – видишь, я не одет!