Наследница проклятого рода. Книга II
Шрифт:
Маглинус бросился на улицу к смертельно перепуганной толпе. Там же он увидел Эстальда, однако не успел он окликнуть друга, как земля затряслась. По брусчатке зазмеились многочисленные трещины, со стен домов посыпалась штукатурка, с крыш - черепица. Под ногами образовывались огромные ямы, в которые падали люди. Вот уже целые пласты земли начали вставать на дыбы, а из-под них рванулись вверх сотни вихрей, разметающих камни и глину. Обваливались дома, в руины превращались целые улицы и кварталы, кое-где начала рушиться даже городская стена.
– Эстальд, что же здесь
– Душа Джиаданта воссоединилась с телом. Мертвецы поднимаются из могил.
– Да в этом месте кладбищ никогда не было! Какие еще могилы?
– А тысячи воинов, в разное время осаждавших Кронемус, когда он был намного меньше, чем сейчас, и павшие под его стенами? Именно эта часть города построена на их костях!
И тут из разверзшихся провалов над землей взметнулись бесчисленные костлявые руки, за ними показались голые черепа с пустыми глазницами, затем ребра… И через несколько мгновений орда кошмарных, не ведающих боли и страха воителей покатилась по городским улицам.
Эта была чудовищная резня. Мертвые рвали живых руками и зубами, душили их, утаскивали в провалы земли. Они сражались, даже оставаясь без рук, ног и голов. Отрубленные конечности нападавших подобно змеям ползали по земле, норовя вцепиться кому-нибудь в ноги. Бесчисленные лучи заклятий носились над землей, пересекались и выкашивали десятки мертвяков, но новые и новые орды одна за другой лезли из-под земли. Следом за древними мертвецами, пролежавшими тут несколько веков, в атаку рванулись тела еще более древних, кости которых давно обратились в пыль. Они вырывались из глубины вихрями взбунтовавшегося праха, пожирающими все, с чем они могли соприкоснуться.
Несколько минут жестокого боя – и новая страшная весть – начали воскресать воины Инфероса, погибшие во время штурма и лежавшие под городскими стенами. С диким ревом, воем и хохотом они полезли на почти никем не охраняемые укрепления.
Маглинус, Эстальд и все остальные отступали, теснимые со всех сторон. Маг выбивался из сил, творя самые мощные заклятия, убивающие тех, кто один раз уже умирал. Рыцарь с трудом работал мечом – мертвяки то и дело ухитрялись ухватиться прямо за клинок и несколько раз едва не вырывали его. Драться мешали и поднявшиеся повсюду тучи густой пыли, застилавшие глаза, сокращая видимость до нескольких шагов.
– Проклятье, но кто же?! – завопил Эстальд, бросая очередную молнию.
– Я почти уверен, что Вангерт, - мрачно ответил Маглинус.
– Ты что!
– возмутился волшебник, но тут его внимание привлекло другое.
На поле боя, в которое сейчас превратился весь город, Эстальд увидел Флиаманту. Окружив себя неистовым сверканием клинка и сполохами заклятий, девушка прорывалась вперед сквозь толпы зомби, помогая небольшому отряду, соединиться с тем, в котором бились рыцарь и волшебник. Она была невероятно прекрасна в этом беспощадном танце смерти, и ни один противник не мог дотянуться до нее – все они разлетались на мелкие кусочки под ударами
Где-то над сражающими носились грифоны, ковры-самолеты и механические драконы, атаковавшие могильное войско сверху, и это было единственным преимуществом защитников города, ведь мертвяки не имели ни крыльев, ни оружия, способного поражать на расстоянии.
Но все недооценили Джиаданта. По жутким, заполнившим улицы ордам прокатились волны синего пламени, после чего с мертвецами начало происходить что-то странное.
– Кажется, он изменяет их своим волшебством, - воскликнул Эстальд. – Сейчас такое начнется…
И рыцарь увидел, как одни скелеты покрываются мышцами и кожей, другие стремительно растут, превращаясь в настоящих великанов, у них появляются дополнительные головы и конечности, рога, клыки и когти, за спинами третьих возникают крылья, четвертые вдруг начинают выдыхать голубое пламя, поджигающее даже камень.
Кошмар на городских улицах усилился в тысячу раз. Повсюду полыхали пожары. Сражающиеся под командованием Флиппаруса уже отступили на главную площадь, где мертвое воинство, невзирая на яростный обстрел, лезло на стены ратуши и гильдии и громило мастерскую механических драконов. То и дело очередная часть сложных конструкций вспыхивала, обрушивалась или взрывалась.
Флиаманта оказалась лицом к лицу с невиданной тварью, жутким порождением тьмы, которое, кажется, просто не имело права ходить по одной земле с людьми. Однако, она не только ходила, но и десятками рвала и топтала этих самых людей. Чудовищное нагромождение пастей, хребтов, рогов, лап и хвостов, с легкостью сметающее каменные дома, нависло над девушкой. Но та не отступила ни на шаг и послала вперед разрушительное заклятье. Часть страшного сплетения исполинских костей отвалилась со страшным грохотом, однако монстр не обратил на это никакого внимания – чудовищное тело продолжало расти, обретая новые приспособления для убийства. Девушка заметила маленький сгусток голубого пламени, бьющийся где-то между костей чудовища.
– Все же ты не зря сделал мне подарок, Астергон, - прошептала она, направляя в сосредоточие силы исполина знаменитое заклятье Трех Слов.
Призрачное сердце твари взорвалось с такой силой, что разлетелось на куски не только все ее тело, но и несколько меньших по размеру чудищ, а также еще сотня мертвяков обычного размера, оказавшихся поблизости. Однако, Флиаманте этот удар дался очень непросто – у нее закружилась голова, перед глазами все поплыло, из носа пошла кровь, и она почувствовала, что тело перестало ее слушаться. Э
Эстальд, отбивавшийся от нескольких выдыхающих пламя крылатых скелетов, заметил опасность слишком поздно. Со стороны большого городского пустыря послышался топот копыт и звон железа. Никто в Кронемусе, конечно, уже не помнил, что там несколько веков назад возникло кладбище, где варвары, осаждавшие город, хоронили своих лучших воинов вместе с конями, с оружием и в доспехах. И вот Флиаманта оказалась на пути у этой жуткой кавалерии. Из последних сил она подняла клинок, отражая выпад ржавого меча, но тут же другой меч опустился ей на голову. Девушка пошатнулась, упала на колени и в следующий миг была растоптана заполонившей всю улицу конной лавиной.