Наследница проклятого рода. Книга II
Шрифт:
– Проклятье, почему же я не в силах его снять? – думал Эстальд.
– Неужели Таламанд все-таки поверил ложным обвинениям и применил к Флиаманте наказание куда более страшное, чем простое заключение в темницу? Решил спрятать ее здесь, придумал для нее новое «прошлое», ничего не сказал мне – в надежде, что о ней все забудут? Может быть, хотел тем самым спасти ее от гнева толпы? Но ведь для избавления от этого Ошейника, который так легко надеть, требуется ритуал невероятной мощи и сложности. Почти никому и никогда не удавалось правильно его провести. И кто будет заниматься им в этом гибнущем городе? Лучше бы ты забыла все до
– и он взял возлюбленную за руку. Она не отдернула ее, но никак не отвечала, будто застыла.
– Гунхильда! – послышался голос кузнеца.
Девушка повернулась, в последний раз посмотрела прямо в глаза Эстальду все тем же взглядом, будто говорившим: «Я помню тебя. Просто не могу этого сказать», утерла слезы и пошла на снова прозвучавший зов.
– Нет, я не могу это так оставить! – сразу решил Эстальд. – Я знаю, что ты невиновна, и добьюсь справедливости, чего бы это ни стоило!
Он немедленно бросился на поиски Таламанда. Обшарил всю гильдию, но канцлера нигде не было. Не оказалось его и в ратуше. Наконец, измотанный и отчаявшийся, Эстальд присел отдохнуть у моста на площади и увидел старого волшебника, выходящим на главную улицу.
– Почему?! – уже не пытаясь сдерживать гнев, произнес он, подбегая к Таламанду. – Что вы сделали с Флиамантой? Как ее могли обвинить без доказательств? Я требую, чтобы все разобрали справедливо и по закону!
– Но, Эстальд, - тихо и печально ответил маг. – Многие убеждали меня и Флиппаруса сразу подписать ей смертный приговор, но я не сделал этого. Сейчас у нас нет времени устраивать суд, но, когда оно появится, мы обязательно постараемся разобраться во всем насколько это возможно беспристрастно. А пока для Флиаманты так будет лучше всего – она на воле, не в тюрьме, не в оковах.
– Что? Да в самой глубокой темнице она была бы в тысячу раз свободнее, чем сейчас! В этом ошейнике она потеряла самое себя! И что это значит «когда у нас появится время»? Вы еще лучше меня знаете, что город обречен. Я требую немедленного суда и, в случае оправдания Флиаманты – ее освобождения! Ее имя обесчещено, и если не восстановить справедливость сейчас, будет уже поздно. Она останется в веках как предательница и злодейка, хотя сама, конечно, не будет знать этого!
– Ну что ж, Эстальд, я согласен. Суд состоится сегодня вечером. Однако, это будет непросто – нам предстоит выяснить очень многое, а времени очень мало – приговор, я полагаю, должен быть так же вынесен сегодня. Кроме того, сама Флиаманта не будет присутствовать на процессе – так будет лучше для всех.
– А я смогу там находиться?
– Конечно. Итак – сегодня вечером, в главном зале гильдии.
* * *
Эстальд сам не понимал, как он смог дождаться вечера. Он первым пришел к дверям главной башни, когда там еще никого не было. Впрочем, люди собрались быстро – у многих на лицах читалось одно лишь желание – поскорее разделаться
Двери зала, крайне редко использовавшегося со времени начала осады, раскрылись, все заняли свои трибуны. Быть главным судьей как нынешнему главе города предстояло Эсельсиору Флиппарусу. Эстальд вспомнил, что в этом самом зале на второй день осады Флиаманте вручали магический посох. Теперь вот здесь же должна была решиться ее судьба. А, возможно, и не только ее…
– Всем встать! – зычным голосом произнес герольд.
– Прошу садится, - сказал Флиппарус. – Итак, сегодня нам предстоит выяснить, виновна ли Флиаманта Изенорт, воительница из Орадейна, девятнадцати лет, в преступлениях, в которых она подозревается. Зачитайте список, сэр Октиус.
– Эта девушка обвиняется в государственной измене, шпионаже и связях с вражескими лазутчиками. Она обвиняется в том, что выпустила на свободу хранившуюся у нас частицу души Джиаданта Замогильного, и по этой причине Кронемус перенес нашествие живых мертвецов, ставшее самым страшным испытанием за всю историю нашего города. Вы уже знаете, что в тот проклятый день погибло более тридцати тысяч воинов и мирных жителей. Кроме того, она трусливо бежала с поля боя и находилась в расположении врага, пока его атака не прекратилась. По законам Кронемуса человек, совершивший подобные преступления, должен быть казнен, а его имя проклято во веки веков на все четыре стороны света.
Эстальд стиснул зубы. На самом деле, для того, чтобы приговорить девушку к смерти достаточно было доказать хотя бы один пункт из этого страшного списка обвинений. Но ведь она действительно не совершала ничего из перечисленного!
– Да, надо взять себя в руки, особенно если мне предоставят слово, - сказал себе маг. – От того, насколько убедительной будет моя речь, может зависеть очень многое.
– Это называется «бегство с поля боя»?
– возмутился Дольмерус Кромфальд. Многие видели, как бесстрашно она дралась, и как потом на нее налетела мертвая конница. После этого ни один из нас не смог бы сражаться.
– В моем списке это не самое страшное обвинение, - спокойно ответил Октиус. Погибло тридцать тысяч воинов и мирных жителей, большая часть города уничтожена. И вина за это лежит на ней! Кроме того, ею убит Рогвейн. Его девчонка явно убрала собственными руками!
– Постойте! – Эстальд поднялся со своего места. – У вас нет веских доказательств ни по одному из обвинений, в том числе и по этому. Почему вы считаете, что именно Флиаманта проникла в подземелье Трехглавой башни и помогла Замогильному вернуть его полную власть и силу? Ее кто-то там видел незадолго или сразу после случившегося? Разве она пыталась выяснить, что находится в тайнике, и кто его охраняет? Просто ты, Немладан, продолжаешь гнуть свое, и не предьявляя никаких новых фактов, пытаешься снова убедить нас, что шпионом, который подслушал наши разговоры на тайном совете, была именно Флиаманта!