Наследница тамплиеров
Шрифт:
Лысый господин вдруг заметил, что перестал ощущать запахи. Запахов в старой усадьбе было много – пыли, гнили, кошачьих проказ, и это еще не считая кухонных.
Барон же понял, что оглох. Голос лысого господина сделался сперва далеким, еле слышным, потом и вовсе пропал.
При этом лысый господин ощутил прикосновение к груди и животу, словно бы лег лицом вниз на постель. А барон, напротив, ощутил такое же прикосновение к спине и даже сделал шаг вперед, но оно никуда не делось.
Оба испугались, но ритуал продолжался.
При этом поразительные мысли лезли им в
Это было совершенно некстати.
Вдруг на плите, не дожидаясь торжественного «Да будет так!», вспыхнула большая голубая искра. Одновременно все три свечи погасли.
Барон, стоявший ближе, шарахнулся от нее, лысый господин онемел. Во рту у него образовалась неприятная слюна – с металлическим привкусом, мешавшая говорить.
Искра покачалась в воздухе между лысым господином и бароном, оставляя след в виде тонкого дымка, и медленно поплыла над вырезанным кругом. Воздух задрожал, светлый дымок заструился, всадники зашевелились…
– Оно! Оно! Оно! – закричал барон.
– Матерь божья… – пробормотал, сглотнув, лысый господин. – Что вы стоите?! Зажигайте лампу!
– Нет, нет, пусть оно сперва уйдет!
Но искра просто так уходить не желала – более того, она явственно разозлилась, как будто не получила желаемого. А злость голубой искры – вещь опасная. Сперва она, метнувшись в сторону, подожгла рукав баронского халата, потом устремилась к лысому господину. Тот с перепугу прихлопнул ее толстой книгой – латинским молитвенником. Искра, упав в середину круга, на каменных всадников, зашипела, пустила последний дымок и более не безобразничала.
Барон сбивал с рукава пламя тем, что подвернулось под руку, – подушкой. Лысый господин поспешил на помощь. Пламя оказалось упрямым и холодным. Но рукав пожирало исправно, и один длинный острый язычок уже лизнул тамплиерский крест. Наконец лысый господин вытряхнул барона из халата и приказал звать Гриету с ведром воды. Заодно Гриете крикнули принести огонь. Но стряпуха явилась не сразу, в чепце набекрень и с шалыми глазами. За ней ворвался кучер Клаус, в каждой руке держа по револьверу.
Когда лампу зажгли, черный халат утопили в ведре, Гриету прогнали на кухню – вздувать самовар и готовить хоть какой ужин, Клауса отправили за дровами, чтобы наконец затопить печь, наступила самая главная во всем этом деле пора.
Барон и лысый господин склонились над плитой.
Во всех лунках лежали тусклые монеты, в двух – блестящие. И более того – они лежали поверх тусклых.
– Получилось! – воскликнул барон. – Но как, как? Что именно сработало? Почему – эти? Почему не другие?!
Лысый господин потянулся к
– Секрет тамплиеров – наш! Нет больше секрета тамплиеров! – продолжал буянить барон. – А они не верили! Они смеялись! Когда я понял, что деньги могут размножаться, – что мне сказали? Что я старый безумец! Что деньги размножаются одним путем – когда их кладут в банк под проценты! А откуда у тамплиеров были деньги? В таком количестве? Они что – из Америки серебро привозили? Да, да, я и такое слыхал! Из Америки – ха-ха-ха! Дураки! Болваны! Деньги спят, их нужно только разбудить! И они будут размножаться! Но я должен понять – почему именно эти монеты? Я пойму, я пойму! Размножаться будут все! Господин Вернер, сколько вы вложили в дело? Теперь вы через месяц получите двести процентов, потом – четыреста, потом – тысячу шестьсот процентов, представляете?
– Представляю. Но вы сперва возьмите эти деньги в руку, – предложил лысый господин. Он должен был бы усмехнуться, потому что расписка уже лежала во внутреннем кармане его черного сюртука, но сдержал усмешку.
– И возьму! Вот, взял… что такое?! Они горячие!
Монеты, выскочив из ладони, разбежались по плите. Теперь стало видно – это два старых нассауских кроненталера, весьма потертых, и два новых, словно только что отштампованных, с четким рисунком – увенчанный короной гербовый щит, а на нем – стоящий на задних лапах лев.
– Мы открыли только половину тайны, – сказал лысый господин. – Или даже вовсе четверть. А главная загадка, боюсь, так просто в руки не дастся, а завтра попробуем провести ритуал с другими монетами. Может, что-нибудь поймем.
Барон съежился под его ледяным взглядом. Барон был слишком взволнован и напуган.
– Моя мантия… мантия погибла!.. – воскликнул он. – И крест!
– Где он?
– В ведре! С него, наверно, уже смылась краска!
– Боже мой, какой же вы остолоп… Зовите свою Гриету. Клаус, Клаус!
Кучер очень скоро появился.
– Ты привез хорошую воду?
– Да, ваша милость.
– Очень хорошо. Принеси из экипажа корзинку с продовольствием. Возьми там себе холодного мяса и хлеба, чаем я с тобой поделюсь. А завтра привезешь свежий горячий завтрак из корчмы.
– Как прикажете.
Клаус едва заметно ухмыльнулся в усы, и точно так же ухмыльнулся лысый господин. Эти двое прекрасно понимали друг друга.
Глава первая
Софья Андреевна шла домой неторопливо, поглядывая на витрины. Это было ежедневной обязательной прогулкой: после работы – пешком до дома за двадцать минут. Помешать могли только ливень, гололед или совсем уж антарктический мороз.
У нее было два маршрута – через старый торговый центр «Альфа» и через новый торговый центр «Бонус». И в том, и в другом она могла купить фруктов к ужину (Софья Андреевна блюла фигуру), изучить скидки (на вещи, которые ей совсем не были нужны; нужные она покупала в других местах), выпить стакан свежевыжатого сока. Иногда она просто шла насквозь, иногда застревала, чтобы купить колготки или новую шапочку для душа.