Наследница Теней

Бишоп Энн

Оба обладали стройным, сильным телом, что было свойственно этой расе, как и изящные, заостренные уши. У обоих были длинные волосы серебристого цвета, свободно ниспадавшие на спину. Они обладали большими глазами зеленовато-голубого оттенка, хотя у девушки радужка казалась скорее серой.

Габриэль замерла, едва переступив порог. Мальчик – о нет, было бы очень глупо счесть Шаости обычным юнцом – медленно, молча двинулся вперед.

Сэйтан невольно поборол инстинкт, подсказывающий, как вести себя при появлении

неизвестного ему Верховного Князя. Элан и Аарон не пробудили в нем этих чувств, поскольку не подошли к Повелителю. Шерон сумел лишь вызвать рябь на поверхности воды. Но этот, спокойно глядевший на Сэйтана своими большими голубыми глазами, заставил обычную агрессивность и властность, составляющие неотъемлемую часть природы Верховного Князя, вскипеть в его душе.

Сэйтан ощутил, как быстро достигает границы, за которой сможет убить, и знал, что Шаости испытывает те же чувства, однако инстинкт же подсказывал, что необходимо сдержаться.

– Шаости, – произнесла Джанелль своим полуночным голосом.

Он медленно повернулся к девушке.

– Это мой отец, Шаости, – произнесла она. – По моему выбору и желанию.

После долгого молчания Верховный Князь Деа аль Мон положил руку на грудь над сердцем.

– По твоему выбору, кузина, – ответил он обманчиво тихим и мелодичным голосом.

Джанелль направилась вместе с девушками в семейную гостиную и прикрыла дверь.

Мужчины испустили дружный вздох, исполненный облегчения.

Шаости вновь повернулся к Сэйтану:

– Ее не было слишком долго, и нам не хватало ее. Тишьян сказала, что вы здесь ни при чем, но…

– Но я ведь Повелитель Ада, – закончил Сэйтан с оттенком горечи.

– Нет, – отозвался Шаости, прохладно улыбнувшись. – Вы – не Деа аль Мон.

Сэйтан почувствовал, как напряженные мышцы начинают расслабляться.

– Почему ты называешь ее кузиной?

– Габриэль и я принадлежим к одному клану. Старшая матушка Тееле – матриарх. Она удочерила Джанелль. – Улыбка Шаости стала откровенно хищной. – Получается, что ты родня моей родне и, значит, в том числе и Тишьян.

Сэйтан с присвистом выдохнул сквозь зубы.

К ним подошел Кхардеен.

– Если мы хотим перекусить, боюсь, за еду придется драться, – сообщил он Шаости.

– Я готов принять любой вызов, который бросит другой мужчина, – высокомерно просветил его Деа аль Мон.

– Да, но между нами и едой стоят девушки!

Шаости вздохнул:

– Сражаться с другим мужчиной было бы проще.

– И безопаснее.

– Господа, – произнес Беале, – напитки и закуски поданы в парадной гостиной.

– Ты когда-нибудь слышал о том, что у рыжеволосых ведьм взрывной темперамент? – поинтересовался Кхардеен, когда они с Шаости проследовали вместе с другими за дворецким в парадную гостиную.

– Среди Деа аль Мон нет рыжеволосых ведьм, – с достоинством отозвался Шаости, – но характер у них всех взрывной.

– А, ну тогда ладно.

Дверь за ними закрылась.

Сэйтан подскочил, когда неожиданно на его плечо легла чья-то рука.

– Ты в порядке? – тихо спросил Андульвар.

– Я еще стою?

– По крайней мере, пребываешь в вертикальном положении.

– Хвала Тьме, – произнес Сэйтан, оглядываясь. В большом зале никого не было, кроме него и эйрианца. – Предлагаю спрятаться у меня в кабинете.

– Договорились.

Они выпили по паре бокалов ярбараха и постепенно, когда целый час до них не доносились крики, взрывы или громкий стук, успокоились.

– Мать-Ночь, – устало протянул Сэйтан, стягивая с себя пиджак и оседая в удобное, огромное кресло.

– По моим подсчетам, – произнес Андульвар, вновь наполняя бокалы, – включая несносную девчонку, у тебя в одной комнате собрались десять девиц-подростков – при этом каждая из них является Королевой и две, не считая Джанелль, Черные Вдовы от природы.

– Карла и Габриэль, – кивнул Сэйтан. – Я заметил. – Он утомленно прикрыл глаза.

– А в другой комнате собрались семеро юнцов, четверо из которых – Верховные Князья.

– Это я тоже заметил. Интересный получается Первый Круг, как ты считаешь?

Андульвар что-то пробормотал по-эйриански. Сэйтан предпочел не утруждаться переводом.

– А куда, по-твоему, подевались остальные? – спросил Андульвар.

– Если у Мефиса и Протвара есть хоть капля здравого смысла, то они тоже где-нибудь прячутся. Сильвия, вне всякого сомнения, разносит ореховые пирожные и сэндвичи. Кассандра? – Сэйтан пожал плечами. – Не думаю, что она была готова к этому.

– А ты сам?

– Дерьмо. – Услышав стук в дверь, Повелитель подумал, что следовало бы принять более достойную позу, однако, поразмыслив, решил не утруждаться. – Войдите.

В кабинет заглянул ухмыляющийся Кхардеен, закрыл за собой дверь и положил на стол из черного дерева шестнадцать запечатанных конвертов.

– Я обещал Джанелль, что занесу их вам. Мы отправляемся познакомиться с волками и единорогом.

– Уже закончили опустошать кухню? – поинтересовался Повелитель, взяв один из конвертов.

– По меньшей мере, до ужина.

– Задержитесь-ка, Предводитель, – велел Сэйтан, заставив Кхардеена, поспешно направившегося к двери, замереть на месте. Повелитель сломал официальную печать, призвал очки с линзами в форме полумесяцев и прочел послание. Затем он удивленно поднял глаза на Кхари. – Это от леди Дуаны.

– Угу, – отозвался тот, покачиваясь на пятках. – Это бабушка Морганы.

– Королева Шэльта – бабушка Морганы?!

Кхари засунул руки в карманы и небрежно отозвался: