Наследница
Шрифт:
– Блин, как скучно я живу!
– сетовала она, уминая очередное пирожное.
– Может, познакомишь меня с итальянцем? Язык я знаю, - передёргивает плечами и приподнимает ладонями грудь, заигрывающие шевеля бровями.
– Он торговец оружием, Ева!
– хохочу в кулачок, изо всех сил стараясь не распылять крошки от пирожного в стороны.
– Ой, ты посмотри. А твой Давид, что?
Я тяжело вздыхаю.
– Ты же знаешь, кем был мой отец. Мне не привыкать жить на пороховой бочке. Хотя, если он захочет, то может все изменить. Знаю я уже такой
Заметив блеск в глазах подруги, подбираюсь и как можно быстрее парирую грядущие возражения:
– Но Моретти не станет рисковать своим бизнесом ради девчонки. Он показался мне довольно прагматичным.
– Не просто девчонки. А, ух, какой женщины. В самом соку, - продолжала веселить меня Ева.
Возле пустой тарелки мигнул телефон.
«Выходи. Я соскучился».
Сердце моментально побежало марафон. Перевела взгляд от экрана на дальнее окно кафешки. На улице темнело и накрапывал мелкий дождь.
– Судя по улыбке, написал Давид, - констатировала подруга, облизывая пенку с соломинки.
– Да. Приехал. Не виделись целую вечность.
– Тогда лети, пташка. Передавай привет своему спасителю, - улыбается Ева и распахивает руки для прощального объятия.
– Будь счастлива, моя девочка.
– Такое ощущение, что ты со мной прощаешься, - приглушено пробубнила в плечо подруге.
– А что делать? От таких мужчин не хочется никуда уходить. Ну ты хоть звони.
– Обязательно, - чмокнула подругу в щеку и резво посеменила к выходу.
Знакомая машина монотонно урчала у самого тротуара. Расстояние в три метра пришлось пробежать. Тем не менее, за эти несколько секунд волосы и лицо успели немного намокнуть и освежить.
– Прив...
Давид твёрдо развернул меня к себе и впился поцелуем. Таким, что внутри туго закрутилась спираль. Большие пальцы ласкали кожу прохладных щёк, а ладонь держала затылок, чтобы предоставить хозяину полный контроль над поцелуем. Он был так долго и так глубок, как хотелось именно ему. Настолько страстен, насколько делал его Давид. Я утопала в собственных ощущениях, в аромате дорогого парфюма и особом запахе кожаного салона. В его тепле, в его прикосновениях, в долгожданной близости.
– Десять минут на сборы. Самолёт через три часа, - запыхавшись сообщил Давид, глядя мне в глаза. Мы так близко, что я без труда вижу свое отражение в его расширенных зрачках.
– Очередной отпуск?
– Обменяемся клятвами на берегу океана. А по прилете и здесь подписи поставим. Не хочу тебя ни с кем делить.
– На берегу океана?
– восторженно удивилась.
– Ну вы и фантазёр, Давид Юрьевич.
– Я же предупреждал, что мои фантазии только о вас, Анна Павловна.
Эпилог
Два года спустя
– Не торопись, я не успеваю улавливать номера домов!
– А ты не напрягайся. Ноги сами меня приведут, - уверенно парирует Давид, задумывается ненадолго и добавляет: - точнее колеса.
– Сколько ты не был в этих краях? Лет двадцать?
– Да, около того..., - задумчиво вздыхает Тагаев, - но ничего не изменилось. Из той колонки мы пили воду в перерывах между футболом, а за тем пригорком купались в речке. Видишь этот домик с синими ставнями? В нем жил друг детства. Не знаю даже, что с ним стало... Так странно, что за столько лет они никуда не переехали из этой дыры. Тлен и уныние, - резюмировал Давид, осматривая покосившиеся домики.
– Сложно в одночасье бросить все и сорваться с места.
– Но мы же смогли, - продолжает нудить муж. Так бывает, когда он чем-то всерьёз обеспокоен, когда чувствует себя не в своей тарелке. А это, нужно признать, крайне редкое явление. Ему максимально некомфортно, ведь предстоит взглянуть в глаза родителям, от которых он давным-давно сбежал. Я тоже ужасно волнуюсь, всю дорогу сосет под ложечкой. Примут ли? Простят ли? Сможет ли Давид покаяться, а не быть зловредной колючкой? Очень переживала, что моя затея может обернуться катастрофой. Что разбередив рану, станет только хуже. Но он до сих пор не отказался от этой авантюры, поэтому мы здесь. Несколько часов перелёта из Италии, где мы плотно обосновались год назад, и ещё пара на машине, чтобы он смог сказать: «Мам, пап, я вернулся».
Решение посетить приёмных родителей далось ему сложно. Стыд за свои детские поступки тенью преследовал его на протяжении долгих лет, оставляя отпечаток вины. Мы долго говорили об этом, обсуждали и окончательный довод в пользу скорой поездки внесла моя внезапная беременность. Давиду хотелось, чтобы родители увидели его румяную жену с небольшим округлым животиком. Чтобы разделили с ним его радость.
Я тоже этого хотела. Только страшно подумать, что если их реакция окажется совсем другой?
Давид свернул к нужному домику в конце улицы и заглушил мотор.
– Волнуешься?
– накрыла его руку ладонью и ободряюще сжала пальцы.
– С чего бы, - фыркнул он и, увидев мой ироничный взгляд, признался: - немного. Просто дай мне минутку.
– Я пока достану из багажника цветы, - выскользнула на улицу и перед тем, как закрыть дверь услышала встревоженное:
– Не поднимай тяжёлое!
Ровно в положенное время Давид вышел из машины и поправил ворот пальто. Осенняя прохлада пробиралась под одежду, вызывая лёгкий озноб. А может это от волнения, не знаю. Муж забрал у меня увесистый букет цветов и сам нырнул в широкий багажник, собирая гостинцы из солнечной Италии.
– Готов?
– с необъяснимым внутренним трепетом я заглянула в любимое лицо.
– Угу, - вздохнул он, держась так, словно проглотил кол.
– Чем быстрее позвоним в дверь, тем быстрее узнаем рады нам или нет. Хватит тянуть.
– Согласен, - хмуро бурчит он и делает решительный шаг в сторону дома.
Не менее решительно заносит руку к звонку на высоких воротах, секундное замешательство, вздох и резвая трель соловья оповещает жильцов о прибытии гостей.
Ждём минуту... две...