Наследник братвы
Шрифт:
Закрываю глаза и полностью беру его в рот, как раз в тот момент, когда он затягивает ремень вокруг моей шеи. Я могу дышать, но мне нужно сосредоточиться. Опьяняюсь от возбуждения и слегка задыхаюсь, но единственное, что я могу чувствовать прямо сейчас, — это порочная, ни с чем не сравнимая похоть, которая течет по моему телу подобно току. Я посасываю и дразню, прежде чем провести ртом по его стволу, снова и снова.
Мне нравится, как он затягивает самодельную петлю на моей шее, предупреждая о том, насколько он опасен, как близко к краю безумия мы катаемся. Мне нравится чувствовать его
— Хватит, — скрежещет он. — Я хочу быть в твоей киске, когда кончу.
Ремень обвивается вокруг меня, и он быстро снимает его и отбрасывает в сторону.
— Вставай, — приказывает он, рывком поднимая меня на ноги. Раздраженный моей медлительностью на дрожащих ногах, он поднимает меня и несет в маленькую комнату — чулан? Он включает свет, и комнату слабо освещает. Я ахаю. Это что-то вроде гардеробной, украшенной зеркалами. Здесь нет ни стен, ни окон, только зеркала.
Не говоря ни слова, он берет мои руки и прижимает их к одному из зеркал, стоя позади. Поверхность прохладная. Своей ногой он мягко толкает мою внутреннюю часть икры.
— Раздвинь ножки для меня, — моя киска сжимается. Блять.
Я смотрю в зеркало, когда он занимает позицию, его огромные, покрытые татуировками пальцы так контрастируют с кремовой белизной моих бедер. Я полностью обрисована грубым, мускулистым, татуированным альфа-самцом.
Мои руки перед собой, ноги раздвинуты, он направляет свой член в меня. Его глубокий, мужской стон делает меня невероятно влажной. Я не могу дышать. Не могу думать. Только чувствовать и наблюдать.
Его глаза удерживают мои в зеркале, когда он скользит внутрь. Это восхитительное чувство, не похожее ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Я наполнена им. Так идеально и блаженно наполнена.
— О Боже, — бормочу я, когда он двигает бедрами. Удовольствие пронзает мое тело, а я еще даже не достигла оргазма. Этот ракурс, его размер и мое безумно возбужденное тело…
— Не двигайся, — приказывает он, предупреждающе хлопая по бедру.
Я стону в ответ, как раз когда он толкается. Снова и снова он посылает волны эйфории по моим конечностям, ни разу не отрывая взгляда.
— Ты моя, — твердит он, подводя меня к самому краю. — Моя, черт возьми.
Он удерживает мой взгляд с последним толчком, который чуть не раскалывает на части. Я вскрикиваю, интенсивность оргазма слишком велика. Полный экстаз, пронизанный каждым нервом. Он рычит, освобождаясь; его пальцы, сжимающие мои бедра, причиняют боль, но я не хочу, чтобы он останавливался. Это все, что мне нужно.
— Да, — стону я, мое тело содрогается от спазмов чистого, неподдельного блаженства, эхом отдающихся во мне. — Константин. Да.
Глава 13
Константин
Интересно, что Клэр имела в виду, когда сказала «да»?
Соглашалась ли она с тем, что принадлежит мне, или она просто потерялась в своем оргазме?
У меня были планы на Клэр. Я намеревался использовать ее как оружие против ее отца.
Но чем больше времени я провожу с ней, тем меньше
Я вообще не хочу ее отдавать.
Никогда не испытывал подобного влечения.
На ощупь ее кожа не похожа на обычную человеческую — шелковистая текстура так же непохожа на кожу других женщин, в сравнении как бархат и шерсть. Ее запах опьяняет меня. И хватка ее киски вокруг моего члена как будто создана лишь для меня.
Ее природное упрямство против потребности понравиться мне — восхитительная дихотомия, которую я не могу не использовать. Мне нравится, как она пытается сопротивляться, но лишь беспомощно тонет в желании, равном моему собственному.
Она спит, а я наблюдаю за невинной пустотой ее дремлющего лица, за тем, как поднимаются и опускаются ее изящные плечи.
Она голая под простыней.
Я уже жажду снова обнажить это тело, от которого кровь приливает к моему члену еще до того, как я прикасаюсь к ней.
Мне требуется вся сила воли, чтобы оставить ее в покое.
Вместо этого я обдумываю свой следующий шаг.
Юрий разыскал поставщика этого дорогого вина. Очевидно, его доставили к нам домой в тот день, когда Рокси откупорила его. Она была дурой, приняв подарок, не подтвердив отправителя, и я был дураком, выпив его с ней, не осознавая, что Рокси никогда бы не потратила столько собственных денег на вещь без бриллиантов.
Очевидно, мне нужно найти отправителя вина. Настоящего отправителя, а не то дерьмовое имя, которое было написано на счете или квитанции.
Я объясняю это Клэр, когда она наконец просыпается.
— Я пойду с тобой, — быстро говорит она.
— Думаешь, заложница сама решает, куда ей идти и где оставаться? — говорю я. — Помнишь, когда я был в Десмаксе, а ты сидела по другую сторону стола? Теперь все наоборот.
Клэр хмурится.
— Это не моя вина, что ты был в тюрьме, — говорит она. — И разве тебе не нужна моя помощь? — она колеблется. — Я думала, именно поэтому ты держал меня с собой…
Я вижу страх в ее глазах. Осознание того, что у меня могло быть много причин удерживать ее, и большинство из них неприятные.
— Никто не причинит тебе боль, — говорю я ей грубо.
— Никто, кроме тебя, — говорит она, следы от ремня все еще видны на ее заднице и бедрах.
— Делай, как я говорю, и больше не будет повода для наказания, — рычу я.
— Я пойду, — говорит Клэр, ее волевой дух снова поднимается. — Я хочу пойти с тобой.
— Зачем?
— Хочу знать правду, — твердо говорит она. — Если мой отец действительно способен посадить невиновного человека в тюрьму… тогда я хочу знать.
— Ну, — говорю я. — Невиновным его не назовешь.
— Невиновный в этом конкретном преступлении, — говорит Клэр с тенью улыбки на губах.
— Ты думаешь, что хочешь узнать, Клэр… но правда может быть болезненной. Разрушительной. Это не просто убьет будущее… а уничтожит даже приятные воспоминания в твоем сознании, изменяя все, что было раньше.
Клэр обдумывает это, ее лицо напряженное и мрачное.
— Я понимаю, — говорит она. — И все равно хочу знать.
— Ты можешь пойти со мной, — соглашаюсь я. — Но на этот раз никакого вмешательства.