Наследник братвы
Шрифт:
— Полегче! — рявкаю я, а затем Коннору: — У меня есть запись для тебя. Если хочешь выяснить, кто несет ответственность за ее смерть, будешь работать со мной.
Коннор раздумывает, издавая шипящий звук сквозь щель между передними зубами, чтобы сказать своим людям отступить на некоторое время.
Найл помалкивает в стороне. Наблюдает за всем этим обменом репликами, слегка положив руку на голову Чоппера, выражение его лица мрачное и обиженное.
Я вытаскиваю свой телефон из кармана, проигрывая запись, сделанную
Его неистовое бормотание и мольбы звучат правдоподобно, он признается во взятке и доставке вина.
— Ну и что? — Коннор сплевывает, не убежденный. — Это мог сказать кто угодно.
— Я была там! — Клэр кричит. — Ребенок был в ужасе. Он говорил правду.
Коннор поворачивается к ней лицом, его голубые глаза настолько выцвели, что кажутся не более чем черными зрачками в море белого цвета.
— Не думай, что я не знаю, кто ты, маленькая мисс, — говорит он своим горьковато-мягким напевом. — Сучка Валенсии, о которой никто не должен знать, но все, блять, знают. Как думаешь, какую услугу оказал бы мне твой отец, если я высажу тебя у его порога, прикованную наручниками к телу твоего похитителя? Какой прекрасный подарок.
— Константин не похищал меня, — лжет Клэр с легкостью, которая меня поражает. — Я с ним добровольно, потому что верю ему. Он не убивал Рокси. Он сбежал из Десмакса и пытается выяснить, кто это сделал.
Она слегка краснеет на последнем предложении, как будто вспоминая, что мы сделали в перерывах между этим делом…
Коннор Магуайр прищуривает глаза, внимательно рассматривая ее.
— И как все это касается тебя? — говорит он, его мелодичность теперь доходит до шипения.
— Не все в Пустоши прогнили до черноты, — говорю я Коннору, перебивая то, чтобы не ответила Клэр. — Она хорошая девочка. Она хочет справедливости.
Я не могу допустить, чтобы Коннор подозревал Валенсию в этом — пока нет, не сейчас, когда Клэр рядом со мной. Если Валенсия был причастен к смерти Рокси, то самым верным способом для Коннора отомстить за свою дочь было бы убить дочь Валенсии прямо здесь и сейчас. А этого я не могу допустить.
Уловив намек, Клэр закрывает рот, тщательно скрывая дрожь в руках, засовывая их в карманы. У нее улучшается бесстрастное выражение лица. Ох, моя маленькая птичка. За то короткое время, что я ее знаю, она уже научилась прятать эмоции.
Однако я все еще мог читать ее мысли.
Она в ужасе. Она думает, что эта авантюра того не стоит, и пошла со мной прямо в паб Магуайров. Пытаясь доказать нашу невиновность, подставляя наши глотки под их ножи.
— Убей их обоих, — хрипит старый Киан Магуайр у окна. — Сделай так, чтобы вся эта проблема исчезла раз и навсегда.
Один из ирландских головорезов заговаривает, нарушая хрупкую тишину. Я узнаю его, он был в Яме — у него все еще синяк в форме моего кулака на правой стороне
— Возможно, он говорит правду. Он едва пытался защищаться у Петрова.
Коннор фыркает, как будто это ничего не значит, но по его хмурому виду я могу сказать, что это его беспокоит — он знает мое поведение. Он знает, что я никогда не применял смертельную силу против его людей, даже когда они пытались убить меня. Он знает, что я допрашивал его сына лишь с малой долей жестокости.
— Альянс все еще можно спасти, — тихо говорю я.
— Ни за что! — Коннор воет. — Не после того, что случилось с Рокси! Ты не защитил ее!
И теперь впервые я вижу правду: Магуайр знает, что я не убивал его дочь.
Но все равно злится. Потому что она умерла рядом со мной, в футе от моего лица, в то время как я не смог это остановить.
— Ты прав, — тихо говорю я. — И за это я глубоко, глубоко сожалею.
Коннор слышит мою искренность. Он смотрит на меня, слегка нахмурившись.
Я никогда не любил Рокси. И все же самый большой позор в моей жизни — это то, что я согласился присматривать за ней, но не смог этого сделать.
Я проснулся от того, что ее широко открытые глаза смотрели на меня в ответ, полные ужаса, лишенные жизни. Умоляющие помочь ей.
Я никогда не позволю этому случиться снова.
Особенно не с Клэр.
— Помоги мне найти того, кто это сделал, — говорю я Магуайру. — Работай со мной, а не против меня. Мы оба можем отомстить.
— Что насчет нее? — спрашивает Коннор, кивая головой в сторону Клэр, не глядя. — Твои приоритеты разделились, Константин.
— Нет, это не так, — категорично говорю я. — У меня есть только одна цель: убить всех до последнего, кто приложил руку к этому заговору.
Боковым зрением я вижу, как Клэр вздрагивает.
Она знает, что это относится и к ее отцу.
— Чего ты хочешь от нас? — требует Найл.
Он быстро соображает — совсем как его отец.
— Я хочу, чтобы вы получили полицейское досье по этому делу, — говорю я. — Полное гребаное досье, а не то дерьмо, которое Валенсия принес в суд. Я знаю, ты можешь это сделать, половина копов в полиции — ирландцы. И я хочу получить доступ к записям вашей системы безопасности до и после ее смерти, особенно связанным с любым возможным вторжением в вашу собственность.
— Полиция, может, и ирландцы, но они не Магуайры, — говорит Коннор, складывая свои мускулистые красные руки на груди.
— Они все еще гребаные ирландцы. Ты можешь, — говорю я решительно.
Коннор не согласен, но и не спорит.
— Я буду на связи, — говорю я, беря Клэр за руку и снова пятясь к двери.
Никто из ирландцев не двигается с места, наблюдая, как мы уходим, их бледные, недоверчивые взгляды прикованы к нашим лицам. Только Чоппер прощается со мной тихим поскуливанием.