Наследник для медведя

Владимирова Анна

Когда спустилась вниз, на столе уже было накрыто на троих, умопомрачительно пахло беконом и розмарином.

— А я вот теперь понимаю, что хотела замуж за домохозяйку, — усмехнулась, опасливо наблюдая его реакцию.

— Это — тайна, Вика, — посмотрел он на меня из-под бровей так серьезно, что я чуть не поверила, если бы он следом не усмехнулся в своей манере.

— А аптечка? — спохватилась я.

— Садись, ешь… Твои подопытные перед тобой без маек не расхаживали?

— Нет, конечно! — возмутилась.

— Оно

и понятно, таким не делятся, — и он снова отобрал у меня ребенка. — Садись.

— Ну-ну? — поощрила я, усаживаясь. — Ты, кажется, абсолютно спокойно уже можешь мне все рассказывать, потому что скоро у меня не будет возможности применять полученные сведения.

— Интересный вывод, — заметил он.

А я вдруг поймала себя на мысли, что без вчерашнего напряжения тоже могу его «развернуть». То, что мы можем просто беседовать утром за завтраком, узнавая о мирах друг друга все больше нового, немного кружило голову.

Денвер уже привычно схватился сначала за его вилку, потом принялся ворошить содержимое тарелки руками, и Рэм вроде бы не облегчал ему жизнь… но как-то едва заметно обеспечивал ее безопасность.

— Так с чего ты решила?..

Я так увлеклась, что едва вспомнила, к чему его вопрос.

— Сначала ты, — невозмутимо намотала бекон на вилку. — Так что там с… твоей спиной?

— Пока на спине мужчины есть отметины его женщины, между ними все в самой здоровой стадии, — посмотрел он мне в глаза с уже позабытыми искрами во взгляде.

— Ничего себе здоровая стадия, — округлила глаза я.

— Страсть и секс обеспечивают выработку особых гормонов…

— Это я знаю, — довольно кивнула и тут же смутилась. Гормоны мужчины в паре оказывали довольно сильное влияние на него в целом, но каких-то закономерностей нам установить не удалось — у всех влияние проявлялось по-разному. Кто-то становился агрессивней, кто-то — беспокойней. — То есть, обрабатывать не будешь…

— Затылок и область между лопаток — самые уязвимые у оборотней места, — серьезно продолжал он. — И отметины на них просто регенерируют медленно. Ответ на твой вопрос "нет".

— Смысл в них, если никому не показать? — хмурилась, еле сдерживая усмешку.

— Они приятно согревают, — полноценно оскалился Рэм, и я капитулировала, улыбнувшись и закатив глаза. — Твоя очередь.

Денвер развернулся в его руках и выскользнул с полным ртом на пол, намереваясь вернуться к мукам выбора.

— Просто мысли, — проследила за ним до дивана и вернулась взглядом к Рэму. — Вернее, уверенность, что на обеих сторонах быть невозможно. А быть с тобой и не быть не на твоей стороне… — я не закончила, опустив взгляд. Не слишком ли быстро я делаю выводы? Прочитал мне лекцию о гормонах и царапинах, и меня уже понесло по сторонам.

— Я не ждал, что ты так решишь, — внимательно смотрел он на меня.

— Нет, — спокойно пожала плечами. — Я думаю, ты вообще многого не ждал и не предусмотрел,

поэтому я и выбираю… твою сторону.

Щеки уже пылали во всю, а я мысленно обещала себе вернуться в ванную и поискать "взрослую Вику", которую там оставила.

— Значит, перестанешь со мной воевать? — недоверчиво прищурился он.

— Польщена, что ты это считаешь войной, — усмехнулась, — но давай признаем: у меня не получается тебе противостоять.

— Ты себя недооцениваешь, — заметил он. — Ребенка возьмешь с собой?

Только тут я обратила внимания, что Рэм ни разу не называл его по имени.

— Да, — кивнула, исполненная уверенности, что за ним там присмотрят.

* * *

К папарацци у здания департамента я отнеслась на удивление спокойно. Добраться до нас им никто не дал, но меня и Рэма отщелкали на камеры тщательно. Рэм подал мне Денвера из детского кресла и проводил до проходной.

— Звони в случае чего, — придержал меня за руку перед турникетом.

Я кивнула, мельком глянув в его глаза, и шагнула на досмотр. Денвер сжимал в руке гладкий камешек, выбор в пользу которого сделал незадолго до выхода из квартиры.

— Мисс Кэвил, — приветствовали меня охранники.

Я не спешила их исправлять. Мне самой предстояло привыкнуть. А вот к такому повышенному вниманию, наверное, никогда не привыкну. Народ замолкал при моем появлении, и это смешило. Я даже позволила себе усмешку, которая в тишине лифта оказалась очень эффектной. Денвер всегда вел себя тихо, и теперь скользил внимательным взглядом по лицам коллег.

Первым делом я зашла в лабораторию, намереваясь сдать ребенка на попечение его любимой медсестры, но оказалось, любимой она быть перестала. Денвер вцепился в меня всеми конечностями, отказываясь оставаться здесь, а потом вообще разрыдался, что случалось с ним крайне редко. Угрюмый Джастис тоже не был принят на прежнюю роль — малыш его даже не заметил.

— Ден, — позвал он медвежонка, но тот воротил нос, всхлипывая.

— Малыш, мне нужно на работу, слышишь? — увещевала я. — Боже, что делать? — Опустилась обессилено на стул и прижала его к себе. Джастис шумно вздохнул в нескольких шагах. — Кажется, наши планы ребенка не интересуют, — покачала головой.

— Похоже, — подал голос Джас. — Отпустил тебя на работу?

— Отпустил, — пожала плечами. — Только не успела я стать мамой, как придется осваивать искусство работы с ребенком в руках. Да, Ден? — Тут меня осенило. — Слушай, кто мог дать ребенку имя до того, как мы его забрали?

— Что? — прищурился Джастис.

— Рэм говорит, что первое имя, которое слышит малыш…

— Это непроверенная информация, — перебил он упрямо.

— Но он и правда не реагирует на свое, — возразила я. — Даже человеческие дети начинают отзываться в этом возрасте на имя. И Рэм говорит, что Денвер чувствовал бы себя спокойнее…