Наследник для оборотня

Моран Маша

— Какая ты смелая, оказывается… Истинная невеста берсеркера. Но ты всего лишь Призывающая Туман. По сравнению с ведьмой — слабачка. По сравнению со мной — ничто.

Марина представила, как белые ленты тумана превращаются в змей, подобных той, что скользили в венке утопленницы. Ее воображение нарисовало, как они летят к ведьме, заползают в ее рот, глаза, уши, выжигают своим ядом все ее нутро, как было выжжено нутро Марины, когда Дагмар упал перед ней.

Туман послушался. Отозвался. Он ринулся к черной ведьме и ворвался в ее удивленно открытый рот, в расширившиеся

от частого дыхания ноздри, в глаза. Ведьма закричала. Щеки покрылись кровавыми слезами. Но этого Марине было мало. Она хотела крови. Хотела слышать крики и вопли. Чтобы весь лес дрожал от них.

— Хочу, чтобы ей было так же больно, как тебе… — Она воскресила в памяти ведьму, похороненную в котле.

Ее призрак тут же возник рядом. Бестелесое существо схватило сначала одну руку ведьмы, выворачивая так, что треснула кость, прорывая кожу. Та же участь ждала и другую руку. Ведьма снова завопила, катаясь по земле. Туман змеей шнырял сквозь ее уши, рот и глаза, вытягивая за собой кровавые ручейки.

Марина села на корточки рядом с корчащейся ведьмой и мстительно прошептала:

— Значит, по сравнению с тобой я — ничто? Все еще так думаешь? Нужно тебя переубедить.

Она взглянула в пустые глазницы призрака:

— Ноги ей тоже ни к чему.

Девушка жутко улыбнулась и схватилась бледными руками за худую ногу, выворачивая ее в колене. Ведьма закричала так громко, что заложило уши. Но этот крик вдруг перекрыл тихий рычащий стон.

Марина вздрогнула и бросилась к Дагмару. Он еще был жив. Сотрясался от дрожи, прижимая ладонь к животу. Каждый раз, когда он вздрагивал, из его рта вырывались сгустки крови.

С трудом приоткрыв глаза, он протянул руку к Марине и слабо сжал ее пальцы:

— Уходи… отсюда… Еще чуть-чуть посмотреть… на тебя…

Слезы смешались с его кровью, которой она перепачкала лицо. Ну уж нет. Она его не отпустит. Это ей нужно за ним присматривать! Так просто он от нее не уйдет. Она с таким трудом его получила. Теперь ни за что не отдаст.

Ее плеча коснулся еще один призрак — мать Радвана. Она протягивала Марине черную свечу с ярким голубым пламенем и грустно улыбалась.

Марина обхватила холодный восковой столбик. Едва коснулась его, тут же поняла, что нужно делать. Она справится. Она со всем обязательно справится. И больше не отпустит Дагмара. Никогда-никогда. Он принадлежит ей. Даже смерть не сможет его отобрать.

Она поднесла свечу к губам и подула на огонек. Он не потух, а разросся еще больше, и метнулся на Дагмара. Язычки пламени пробрались меж приоткрытых губ и исчезли во рту.

Дрожа, как в лихорадке, Марина ждала, когда произойдет хоть что-то. Ну, пожалуйста… Неужели, Господь ее не услышит? Вот ее ожившая мечта, счастье, о котором она мечтала так долго. Да, не разглядела сразу. Не поняла. Но не могла она его потерять. Не могла!

— Отходим! — Рядом снова появился Маттиас.

Он рывком поднял ее с земле, сжимая тисками. Радван точно так же тащил Лилю, а Борис поднимал с земли тело Дагмара.

— Нужно уходить!

Кое-как Марине удалось выпростать руку. Она потянулась к Дагмару,

не в силах даже закричать.

— Уводи их! Быстро!

Она уже не различала, чьи голоса звучат вокруг. Слышались отрывистые резкие приказы, крики, но все перестало быть важным. Остался лишь Дагмар, которого, взвалив на плечо, нес Борис.

— Ему же больно…

Сказала вслух или подумала? Марина не знала. Она позволяла себя куда-то тащить лишь потому, что видела перед собой Дагмара. Сияние вокруг его кожи совсем исчезло. Думать, что это означало, она не могла. Он жив. Жив. Жив. Не может не выжить.

ГЛАВА 24. ПОРА ЗАГАДЫВАТЬ ЖЕЛАНИЯ

— …пришлось отойти…

— А тела?

— Своих забрали. Их не успели.

— Да насрать на их. Ведьму взяли?

— Некогда было о ней думать. Ты вообще-то умирал, а на подходе была новая группа. Мы едва успели уйти в крепость. Хорошо, что твоя невеста оказалась такой кровожадной. Я тут с Лилей парой слов перебросился. Кажется Марина помешала ей провести ритуал, который укокошил бы нас всех на месте. По крайней мере, описала рыжуля все очень красочно. Я проникся и уверовал.

Марина попыталась откликнуться на свое имя, но во рту пересохло, и язык едва ворочался.

— Тише-тише… — Горячая шершавая ладонь накрыла лоб и успокаивающе погладила.

Марина с трудом подняла опухшие веки и тут же снова зажмурилась от света. Но мелькнувшее на секунду лицо заставило вновь распахнуть глаза, не смотря на резь и боль в висках.

— Да… Дагмар?

— Да, родная. Я здесь.

Она боялась даже поверить. Робкая, едва живая надежда, заставляла жить и дышать с новой силой. Но что, если это лишь иллюзия?

Марина заставила себя шире распахнуть глаза. Рядом действительно был Дагмар. Он сидел рядом с ней и гладил ее по лбу, перебирая волосы. Выглядел он одновременно ужасно и устрашающе. Его лицо было покрыто жуткими кровавыми ранами, словно располосованное когтями животного. Некоторые уже успели затянуться, оставив кривые выпуклые рубцы светло-розовой кожи. В распахнутом вороте рубашки виднелись такие же страшные раны. Господи, сколько боли он вытерпел?

Марина заставила себя приподняться. Раздался мерзкий писк, что-то больно кольнуло в сгиб локтя, но она все равно потянулась к Дагмару. Он обнял ее крепко и до слез правильно. Словно они уже вечность обнимались именно так, и это стало настолько привычным, что иначе невозможно было жить. Именно в таких объятиях и был смысл.

— Ты жив…

— Благодаря тебе…

Смутно знакомый голос прозвучал раздражающе громко. Так, что стало больно в висках:

— Эй! Вообще-то это мы тебя вытащили оттуда!

Другой голос тут же возразил:

— Тебя и близко не было.

— Как это не было?! Я пытался увести Марину.

Дагмар отстранился и посмотрел на кого-то у окна:

— А должен был вообще не допустить ее появления там.

Марина прищурилась, пытаясь совладать с расплывающимися контурами мужских фигур. Маттиас. И Радван. И Борис. Не было только Лили.