Наследник Гиппократа

Корчевский Юрий Григорьевич

– Проходите, по коридору направо, последняя дверь.

В коридоре мягкий свет, за дверью с табличкой «главный врач» комната секретаря. Симпатичная девушка в деловом костюме при его появлении встала.

– Вам назначено?

– Моя фамилия Зотов, назначено.

– Присядьте, я доложу.

Никита присел на широченное кожаное кресло, осмотрелся. Неплохо живут частные клиники. В его больнице, муниципальной, такого кресла не имеет главный врач, а тут для посетителей не поскупились. Явно по принципу действовали – театр начинается с вешалки.

Вышла

секретарь.

– Вас ждут.

Кабинет метров тридцати по площади. Письменный стол с креслом для главврача, два кресла у стола и стеллаж с папками – приказы, инструкции. Обстановка дорогая, импортная. На полу толстый ковёр, а не синтетическое напольное покрытие.

Из-за стола на Никиту смотрел седой, с благообразной бородкой клинышком, мужчина. Не в халате, как часто бывает, а в деловом костюме.

– Присаживайтесь. Никита Алексеевич?

– Здравствуйте, он самый.

Голос у мужчины сочный, не старческий. Да и кожа на лице и руках не морщинистая, не сухая.

– Я от декана.

– Документы при Вас?

– Конечно.

– Позвольте полюбопытствовать.

Никита протянул документы. Главврач просматривал тщательно, потом вернул. Начал расспрашивать, какими операциями владеет. Разговор пошёл профессиональный. Причём по деталям Никита понял, перед ним не только чиновник, но и специалист, не часто бывает.

– Ну, что же, Вы нам подходите. Сегодня подежурите с нашим врачом, освоитесь. А послезавтра уже самостоятельно. Клиника наша небольшая, частная, для людей состоятельных. Поэтому улыбка, обходительность. Богатые зачастую люди капризные, хамовитые, поэтому терпите. От нас уходят, в основном, по этой причине, не у всех выдержки хватает.

– Я думаю, на месяц меня вполне хватит.

– Вот и договорились. Меня Артёмом Витальевичем зовут.

Главврач нажал кнопку, вошла секретарь.

– Выпишите нашему новому сотруднику пропуск.

– Оформить, как положено? Трудовую книжку…

– Нет, доктор будет работать у нас временно, месяц, вместо Хомутова.

– Хорошо.

– Желаю удачи.

В «предбаннике» секретарь выписала пропуск.

– Если что-то надо будет, обращайтесь.

До начала смены четыре часа. Сходил в кафе, пообедал. Даже удалось полтора часа в общежитии полежать.

Охранник в клинике был прежний, наверное – сутками работали. Никита пропуск предъявил.

– Где найти дежурного врача?

– По коридору налево, на двери табличка.

Никита в дверь постучал, вошёл. За столом дежурант его лет.

– Добрый вечер, я Никита Алексеевич Зотов, буду в клинике работать, временно.

– Меня предупредили. Вон шкафчик с разовыми костюмами, переодевайтесь.

– Богато живёте.

– А то! Меня Михаилом Васильевичем звать, можно Мишей.

Никита переоделся.

– В курс дела введёте?

– Обязательно. Я и сам здесь на подработке, по ночам. Семья, сам понимаешь, деньги нужны. Вообще-то я военврач.

– Ого! Так вроде военным на стороне совмещать нельзя.

– Я здесь неофициально. Отработал смену, денежки получил и адью!

Никита переоделся. Удобно, ни стирать, ни гладить не надо, отработал смену и выкинул.

– Михаил, на что внимание обратить надо?

– На пациентов. Тут или богатые, либо их жёны, тёщи, любовницы. Все с капризами. Так что улыбайся, кивай и терпи.

Хм, слово «терпи» он слышит в этой клинике уже не первый раз.

– А тяжёлые здесь есть?

– Бывают, килограмм по сто. Шучу, но в каждой шутке есть доля правды. Бывают, причём экстренные, при клинике есть своя бригада «скорой помощи», да с реанимобилем. И не какая-нибудь «Газель», а «мерседес».

– Неужели окупается?

– Не окупалась бы, не держали, – резонно рассудил Михаил. Большинство больных то липосакция, то мелочь. Но клиника в них заинтересована, живые деньги. Нам на обход пора.

– Сколько пациентов?

– Два десятка, каждый в отдельной палате, телевизор, холодильник, сплит-система, душ. Само собой – кроватка на водяном матраце, чтобы пролежней не было.

– Оперируют часто?

– Разогнался! Тебя никто к операционному столу не подпустит, только профессора и доктора наук к телу подпускаются. А тебе только крючки доверят держать, будешь на вторых или третьих ролях.

Крючками на медицинском сленге называли ранорасширители. Хирурги пошли на вечерний обход, с ними медсестра. Не спеша обошли палаты, осмотрели каждого пациента, с улыбкой и вежливо до приторности.

Никита к концу обхода устал, как после напряжённого дежурства. Вернулись в ординаторскую, Никита плюхнулся в кресло.

– По-моему, я не смогу, – он стянул с себя шапочку.

– Э, брат! Я тоже когда-то так думал. А вот втянулся. И ты сможешь. Я за четыре, нет – уже пять месяцев работы только две перевязки сделал и раз поставил катетер. И всё! Это же санаторий! Единственно, что плохо – вздремнуть нельзя. С этим строго. Засекут, что заснул на дежурстве, – рассчитают сразу.

– Хреновато. В больнице на дежурстве есть работа, пашешь до упора, а нет, так можно вздремнуть часок.

– Сегодня ещё хорошо, мы вдвоём, можно анекдоты потравить.

Михаил взялся за истории болезней, надо записать обход.

– Помогай. Ненавижу писанину.

Вдвоём управились быстро. Ночное дежурство прошло в томительном бездействии. Утром пришли штатные работники. В ординаторскую зашла главная медсестра.

– Доктор, распишитесь.

Михаил получил деньги, поставил автограф.

– Не тяни, получай.

– Так я же стажёр.

– Половину от моего получишь.

Никита расписался, получил тысячу. Хм, в своей больнице за эти деньги он в поте лица пахать должен как раб на галерах. С подработки сразу на занятия, едва успел. Потом в кафе, потому как есть хотелось, как волку зимой. А ещё спать, полтора суток на ногах. Разделся и в койку, уснул мгновенно.