Наследник Каладана
Шрифт:
Пол и Дункан, который теперь всегда был настороже, наблюдали за герцогом, одетым в официальный черно-зеленый сюртук. Лето шагнул к ним и взял сына за плечи:
– Я понимаю, что ты хочешь полететь со мной на Уаллах IX, но я буду полностью сосредоточен на Бинэ Гессерит, это потребует всех моих душевных сил и способностей моего ментата… – Он кивнул Сафиру, который стоял наверху, у люка фрегата.
– …И моего умения работать мечом, – добавил Гарни, показавшись рядом с Сафиром. Шрам змеился по его подбородку и щеке.
– Если дело дойдет до использования твоего меча против Бинэ Гессерит,
– Этот парень уже доказал, что у него сердце герцога, милорд, – сказал Дункан. – А я буду рядом с ним охранять покой Каладана.
– Да, у нас с Дунканом здесь своя работа. – Пол расправил плечи и подался ближе к отцу. – Обещай мне, что ты уладишь вопрос насчет моей матери… и вернешь ее обратно.
– Я добьюсь объяснений, Пол, и они должны быть удовлетворительными. – У герцога защипало глаза. – И я твердо намерен вернуть Джессику домой. Эти ведьмы никак не смогут мне помешать.
Случайные несанкционированные посещения Школы Матерей не допускались. Лето Атрейдес никогда не пытался организовать перелет на галактическом лайнере в родной мир Сестринства, но теперь у него не оставалось другого выбора – если он хотел восстановить свою жизнь, свой дом и свое сердце. Он должен сделать это ради Пола, ради Каладана и ради себя самого.
Договариваясь с Космической Гильдией, он сослался на имя и влияние Шаддама, – Император и не подозревал, что оказывает такое одолжение. Представитель Гильдии со странно перекошенным лицом, выражение которого невозможно было понять, уставился на герцога долгим взглядом мертвенно-белых глаз, прежде чем разрешить доставить фрегат Атрейдесов к Уаллаху IX.
Как только лайнер завис над холодной серой планетой, грузовые суда, транспортные челноки и дипломатические яхты засуетились по всему огромному трюму. Сафир Хават вел корабль Атрейдесов вниз, в облачную атмосферу, отклоняя все более настойчивые требования диспетчера назвать бортовой номер и цель прибытия. В конце концов герцог ответил – после того, как оборонительные системы посадочной зоны привели в боевую готовность.
Он не позволил откликнуться по коммуникатору ни Сафиру, ни Гарни: это его личный разговор, его личные требования, и эти ведьмы, черт возьми, обязаны его выслушать!
Он активировал микрофон и резко произнес:
– Я – герцог Лето Атрейдес, и я прибыл с Каладана, чтобы вернуть то, что вы у меня отняли! Леди Джессику, мою постоянную наложницу.
Сестра на экране взирала на него с вежливым выражением лица:
– Она больше не ваша постоянная наложница. Ее контракт расторгнут, и мы прислали вам замену. Вам не на что жаловаться.
Лето фыркнул:
– Я не просил новую наложницу! – Он втянул воздух сузившимися ноздрями. – И кроме того, она погибла.
Женщина на экране вскинула брови:
– Почему мы вообще должны предоставлять вам каких-либо наложниц, если вы не можете их защитить?
Пока длилась эта беседа, Сафир продолжал снижаться по крутой траектории, скользя сквозь облака. Среди холмов под ними раскинулась школа Сестринства – комплекс зданий с терракотовыми крышами.
–
Мать-настоятельница сидела в помпезном кресле в приемном зале Школы Матерей, сердито глядя на неуемного посетителя, потребовавшего с ней встречи. Бинэ Гессерит не были склонны удовлетворять чужие просьбы – если только это не служило их целям.
Джессике оставалось лишь молиться, чтобы все прошло гладко. Она уже заключила сделку с Сестринством – ей позволили вернуться к роли постоянной наложницы герцога. Но прежде чем Сестринство успело сделать хоть шаг в этом направлении и надавить на герцога, чтобы тот принял Джессику обратно, Лето сам явился сюда! Требуя именно того, чего хотели и Бинэ Гессерит.
Она ждала в нише, скрытая темной занавеской, но сквозь ткань могла видеть приемный зал и слышать каждое слово. Матери-настоятельнице никогда не понять, отчего так затрепетало сердце Джессики, когда она увидела единственного мужчину, которого когда-либо любила.
«Он пришел сюда за мной!»
Лето вошел как полководец-завоеватель, будто только что вторгся на Уаллах IX и захватил власть. Увидев его после столь долгой разлуки и эмоциональной отчужденности, Джессика учащенно дышала – ей не хватало воздуха. Ей столько нужно ему объяснить, так много рассказать: как Сестринство вынудило ее пойти против всего, во что она верила… всего, что Лето любил в ней. Но она сделала это, чтобы спасти его самого, его репутацию и их сына – этого он никогда не узнает.
Больше недели назад преподобная мать Кордана тихо и взволнованно рассказала ей о событиях на Танегаарде – о том, что Якссон Ару мертв, что причины присоединения Лето к восстанию разъяснены. Герцог спас императрицу Арикату и стал героем – таким, каким Джессика всегда его знала.
В настоящее время герцог Каладанский пользовался в Империи еще большим авторитетом, чем когда-либо. И вот теперь он прилетел за ней!
Когда он подошел к Школе Матерей, Джессике велели оставаться в укрытии позади кресла Харишки. Но Джессика уже согласилась на их условия и больше не позволит использовать себя как пешку! Она прекрасно понимала, какими рычагами давления обладает и какую цену должна заплатить. И думая о том, как сильно она любит Пола, Джессика не сомневалась, что будущий ребенок – дочь от Лето – приемлемая стоимость возвращения в семью.
Герцог с уверенностью на лице приблизился к настоятельнице Харишке, чтобы поприветствовать ее. Даже сидя в своем укрытии, Джессика знала, что у него на уме. Ее сердце бешено колотилось. Она не только наблюдала за ним много лет глазами Бинэ Гессерит, – она изучала его, поскольку очень сильно любила, и это делало ее еще более наблюдательной.
Лето заговорил без всяких формальностей:
– Вы забрали у меня Джессику, мать-настоятельница, и я собираюсь вернуть ее обратно. Я хочу, чтобы вы восстановили ее контракт как моей постоянной наложницы. Она принадлежит к семье Атрейдесов. – Он напоминал разъяренного медведя, твердо намеренного получить то, чего хочет. Джессика знала, что Харишка тоже сделает так, как решила.