Наследник Магнитной горы

Кащеев Кирилл

– Угу-угу, – покивал старик. – У дороги как оказался?

– Так по следам мэнква пошел! – торопливо сказал Хакмар. Пусть старик думает, что он – охотник. По следам вот ходит.

– Угу-угу, – снова покивал старый воин. – Отомстить, однако, захотел. За деда с бабкой. Да, не удивляюсь – любой захотел бы отомстить, коль ему такую счастливую жизнь порушили. Стойбище-то у тебя – побогаче иного города было, раз у вас детворе на одежку бесценную сталь цепляли, – продолжал старик, поднимая на весу любимую кожаную куртку Хакмара и с любопытством разглядывая стальные заклепки на наручах. – А такими игрушками у вас небось даже пискуны в колыбельках игрались? – он поднял Хакмаров меч за рукоять. –

Напялил, однако, на себя этакую одежонку – ничего не скажешь, самое то для тайги, – встряхивая кожаную куртку, протянул воевода, и в голосе его четко прорезалась насмешка. – Меч взял – у вас в стойбище все на охоту с мечами ходили, пошел к дороге и там перестрелял всех мэнквов… – Он сделал долгую паузу. Льдисто-серые глаза пристально буравили вжавшегося в угол мальчишку. – Из небывалого лука, которого никто у нас сроду не видывал.

– Я… Я этот лук нашел! – не выдумав ничего лучшего, выпалил Хакмар.

– Угу-угу, – старик даже не удостоил такую неумелую ложь ответом. – У вас на юге все такие… находчивые? – Он взял со стола берестяной свиток с храмовой печатью. – Вот любопытственно мне, старому, чего ж ты такого еще… хм… – он усмехнулся в усы, – нашел, что Храм велит тебя казнить на месте? – и он многозначительно покрутил свитком.

Мальчишка почувствовал, как внутри стало еще жарче. Этого он не ожидал. Жрицы не поверили, что он утонул? Неужели они так боятся нового черного кузнеца, что успели оповестить о нем даже таежные крепости? А что будет в больших селениях? Как ему теперь искать Донгар Кайгала? Мальчишка яростно рванул связанные руки – бесполезно! Исподлобья он затравленно уставился на откровенно ухмыляющегося старика. Просить? Умолять? Напоминать, что он ему и его воинам жизнь спас? Что он вообще, как полный чуд, всех пытается спасти, а его тут же начинают казнить – все, даже чуды? Да пошли вы к Эрлику – не дождетесь!

– Ну так казни, пень старый! – с откровенной ненавистью процедил он сквозь зубы. Может, так оно и лучше, чем заживо гореть!

– Вежливому-то обращению, видать, не учили, – откровенно издевательски покачал головой воевода. – Ну, коли сам напросился, парень, так получай! – И собственный Хакмаров меч взлетел у связанного мальчишки над головой…

У старого воеводы отвисла челюсть… Его беспомощный полуживой пленник по-змеиному извернулся на лавке, продевая самого себя в кольцо связанных рук – стянутые запястья оказались спереди! Мгновенным движением вскинул руки навстречу воеводиному клинку. Вот чурбак, без пальцев останется! Воевода дернул лезвие назад…

Но парень уже кубарем скатился с лавки и тут же пружинисто вскочил. Ремень на запястьях был перерезан, а в руке недавний пленник уже сжимал собственный меч воеводы. Старый воин ошалело уставился на опустевшие ножны на бедре. И когда успел выдернуть?

– Лихо! – с невольным уважением пробормотал он. – Только хоть с мечом, хоть без меча – тебе, парень, отсюда не выйти.

– Я попробую, – все так же сквозь зубы процедил мальчишка, плавно перетекая в боевую стойку.

– Не красуйся, – поднимая необыкновенный клинок – аж к рукояти прикоснуться счастье! – воевода тоже изготовился к бою. – Я в стольких драках побывал – не такому сосунку, как ты, со мной совладать!

Вместо ответа противник молча кинулся на воеводу. Выпад, отскок, снова выпад – и через мгновение старый воин с изумлением обнаружил, что вынужден уйти в глухую оборону. Его собственный меч в руках мальчишки с бешеной стремительностью мелькал вокруг, проскальзывая в любую щелку. Воевода почувствовал быстрый укол боли – сперва в руке, потом в ноге, в плече… Он начинал выбиваться из сил. Легкий, как перышко, клинок в его руках показался неимоверно тяжелым… Атакующий со всех сторон сразу

противник все взвинчивал и взвинчивал темп. Задыхаясь и хрипя, воин вдруг понял – этот паренек, которого он, несмотря ни на что, не принимал всерьез, может делать с клинком такое, чего ему, старому рубаке, и не снилось. Воевода отчаянно отмахнулся мечом – и тут же его хлестко ударили по руке. Меч юркой рыбкой вывернулся из его хватки, взлетел в воздух и будто по собственной воле хлопнулся на ладонь мальчишке. Парень крутанул оба клинка, окутавшись сплошной вертящейся завесой стали. Воевода попятился, представляя себе, как это стальное колесо сейчас вырвется на двор его крепости и с маху врежется в беспорядочный строй ошеломленных воинов. Попытался выхватить из-за сапога нож, но стальной вихрь прошелестел у самого его лица…

Воевода судорожно вздохнул. Мальчишка стоял, совсем по-детски привстав на цыпочки, чтоб дотянуться до горла старого воина и жестко зажать его шею в перекрестье двух мечей. Одно движение запястий – не по-детски сильных, – и воевода останется без головы. Сжимающий клинки парень холодно и спокойно глядел ему в лицо.

– Ей-Торум! – прохрипел старый воин. – Выходит, глупый я был, необразованный – считал, байки все это насчет мастеров из пещер, которые могут зайца на бегу мечом побрить.

– Выдумки, – совершенно хладнокровно подтвердил мальчишка, не сводя с воеводы настороженного взгляда. – У нас в пещерах нет зайцев.

– Что делать будешь, южанин? Меня убьешь – из крепости как выйдешь? – без всякого страха поинтересовался воевода.

– Ты меня выведешь, старик, – процедил парень, и клинки у шеи воеводы угрожающе шевельнулись, напоминая, кто тут хозяин положения.

– Его надо называть – господин воевода! – прозвучал звонкий молодой голос, хотя в комнате, кроме них двоих, никого не было!

Хакмар стремительно обернулся… Поздно. Из вспоротого ножом окошка свистнула стрела и с силой ударила ему в лоб! Мальчишка пошатнулся и рухнул ничком. Старый воевода отпрыгнул к стене – беспорядочно взметнувшиеся мечи в руках Хакмара едва не снесли ему голову.

За стеной раздался топот, дверь на ременных петлях распахнулась от удара ногой, и внутрь ворвался его молодой племянник, держа натянутый лук. Стрела была нацелена точно в затылок лежащего.

– Ты его не убил? – встревоженно спросил воевода, бросаясь к мальчишке и наваливаясь ему на спину.

– Стрелы – на белку, у них конец тупой. Оглушил только, – отрывисто бросил племянник.

Воевода запустил пятерню в непривычно короткие волосы пленника и рывком запрокинул ему голову назад. Подхватил валяющийся на полу свой меч и приставил остро наточенное лезвие к тонкой шее:

– Говори быстро – кто сделал тот лук, у обочины?

– Я, – судорожно сглатывая, прохрипел парень.

– А меч твой кто ковал?

– Тоже я…

– За что тебя жрицы ищут? – влез племянник.

Мальчишка поднял на него глаза:

– Оно тебе надо?

– Ты, мелочь, – повежливей с воином! – для острастки замахиваясь луком, рявкнул племянник.

– Ты меня на сколько старше – Дня на три – на четыре? – несмотря на прижатый к горлу меч, наглый парень презрительно сощурился. – Дай мне меч – и поглядим, какой ты воин!

– А ну прекратили оба! – Старый воевода вздернул пленника с пола и толкнул обратно к лавке. Глаза у мальчишки были еще шалые, затуманенные – видно, не совсем отошел от удара стрелой. Воевода дотронулся до его лба, где сейчас зрела основательная шишка. И отдернул руку. – Горячий ты какой-то, прям как чувал! Да ты здоров ли?

– Ничего, все в порядке, – отводя глаза, пробормотал Хакмар. Не хватало еще седому убийце на здоровье жаловаться!

Воевода задумчиво пожевал ус – и сам себе кивнул: