Наследник семейного проклятья
Шрифт:
– Дима, я лучше тебя это понимаю! Эти три картины называются: «Мужчина во фраке», «Женщина в фиолетовом платье» и «Их дочка». Я не знаю, чья это дочка. Кто они такие! Рискну предположить, что это дочка этих двоих людей.
– Бред какой-то! – озвучит свои мысли Владимир.
– Не бред! – воскликнул Дмитрий. – А что там за вторая новость.
– Ах да, вторая новость:
– Как?! – ужаснулся Дмитрий.
– По всей видимости, кровью, точнее, я ДУМАЮ, что это кровь, – нейтральным голосом ответила Варвара.
– Убийца их испортил? – спросил сам себя Владимир. – Но зачем?
– А вот этого я не знаю. Это уже ваша забота, Владимир Сергеевич, – ответила Варвара и резко встала.
Владимир подошел к картинам. На них действительно были аккуратные кровавые записи. Язык был не русский. Скорее всего, французский.
– А что здесь написано? – спросил он.
– Chaque nuit dans cette maison vicndra a mort. La mort comme chatiment pour leurs peches du passe, – легко прочитала Варвара и посмотрела на Владимира.
– А на русском можно? – попросил он раздраженно.
Его ужасно злило это состояние. Она выставляет его полным идиотом.
– Каждую ночь в этот дом будет приходить смерть. Смерть как расплата за содеянные грехи прошлого, – без труда перевела Стрельцова.
– Да. Но это только одна запись, которая написана на мужике во фраке. А что со второй и третьей? – нервно спросил Поляков.
– На второй: Любое чудовище можно убить, отрубив ему голову. На третей: Зло вернется сквозь века.
Владимир Поляков сделал удивленное лицо. Он уже хотел по быстрее начать расследование. Ему уже надоело задавать вопросы. Гораздо интереснее – искать на них ответы.
– Спасибо, – раздраженно поблагодарил Поляков Варвару.
– Не за что, – ответила она и поспешила уехать из дома Красновых.
ВЛАДИМИР
Элеонора Краснова оказалась крайне пунктуальной. Уже в четыре часа вечера, как ей и было сказано, сидела в кабинете Полякова и нервно перебирала жемчужинки в своих бусах. Сама она была вся в черном: черный пиджак, черная майка, черная юбка.
<p style="margin-left:4.3pt;">
– Юноша! Вы, что, про меня уже и забыли?! – возмутилась Элеонора. – Вы думаете, что у меня, кроме как сидеть тут и ждать вас, и дел нет!
– Во-первых, я вам не юноша. Я следователь уголовного розыска Владимир Сергеевич Поляков, во-вторых, меня задержало начальство. И вообще, я не обязан перед вами отчитываться! Тут я задаю вопросы! Понятно! – разозлился Поляков.
– Хам! – только и смогла выкрикнуть Элеонора.
– Итак, начнем допрос, – проговорил Владимир, приготовившись заполнять протокол. – Ваше полное имя?
– Краснова, Элеонора Борисовна, – гордо ответила она.
Он быстро записал.
– Дата рождения, – остановился он.
– 1930 год, 17 июня.
Поляков быстро записал дату, а потом с явной радостью приступил к допросу:
– Элеонора Борисовна, когда вы в последний раз видели убитых?
– Когда вы ко мне подошли, сегодня утром, – ответила Элеонора на удивление свободно.
– Я имею ввиду живыми, – пробормотал Владимир и посмотрел на чайник, стоявший на подоконнике.
– Ну, во время обеда.
– Какого обеда? – спросил Владимир и вдруг почувствовал жуткий голод.
– Ну, обычного. Было два часа дня, мы сидели за столом, ели.
– Ясно. А Елена Яновна и Максим вели себя обычно?
– Ну, да. Про этого Максима я не знаю, как для него обычно.
– Как это?
– Я впервые в жизни его видела.
– Что же получается? У вашей племянницы уже и жених появился, а вы ни сном, ни духом?
– Молодой человек, вы не понимаете обычаев нашей семьи.
– Я не молодой человек, я – следователь Поляков.
Она с укором посмотрела на следователя. Называть этого парня следователем, а что еще хуже, по имени-отчеству не собиралась. Это для нее унижение.