Наследник семейного проклятья
Шрифт:
На часах было восемь вечера. Она перемалывала зерна в кофемолке и не могла выбросить из головы это преступление. Что-то там странно. Хотя, нет. Не что-то. Там все странно. В первую очередь – картины. Почему там была такая огромная лужа крови? А почему в той комнате с картинами на кровати лежала какая-то золотая подвеска? А главное – как там могли оказаться картины Жана де Вие? Мысли и вопросы так и лезли ей в голову.
В один момент она резко поняла – я хочу ответить на все эти вопросы!
Она бросила телефон на стол и тот сразу же громко зазвонил. Варвара схватила его и посмотрела, кто звонит. Звонил Дмитрий Зубов.
Она подняла трубку.
– Дим, надо встретиться, – быстро выговорила она и сразу же об этом пожалела.
– Ну, хорошо. А где? – недоумевал Зубов.
– Давай в парке. Через двадцать минут.
– Это, который возле тебя?
– Да.
– Все, еду.
Она положила трубку. Зачем он звонил, ей было не интересно. Все расскажет при встрече.
Она положила телефон на стол и пошла в спальню, переодеваться.
Через двадцать минут она уже подъехала к парку. На скамейке возле входа сидел Дмитрий с немного озадаченным лицом.
– А как ты сюда быстрее меня добрался? – не поняла Варвара и села возле Зубова.
– А я к тебе ехал. Когда тебе позвонил, был как раз тут неподалеку.
– Ясно, – протянула Стрельцова, – а зачем ты мне звонил.
– Ай, не бери в голову, – махнул рукой Дмитрий.
– Что значит «не бери в голову»? Ты звонишь мне в восемь часов вечера, назначаешь встречу, а сейчас говоришь «не бери в голову»?!
Буквально через секунду Варвара уже не могла понять, почему она так разозлилась? Может, из-за противоречий: лезть в расследование или просто забыть.
– Я никто, – прошептала Варвара.
– В каком смысле? – недоумевал Дмитрий.
– Я никто! – выкрикнула Варвара Стрельцова. – Понимаешь,
Он подумал немного, а потом хриплым голосом ответил:
– Это да. Ты действительно никто.
Дальше они несколько минут смотрели на деревья, освещаемые желтым светом фонарей, на небо, ясное и темное одновременно, нагоняющее тоску. Варвара разрывалась: толи ей заняться следствием, толи плюнуть на все и жить дальше.
И тут она вспомнила про вчерашнюю беседу в кабинете ее начальника, Ерошина, с Полем де Моном. Все там происходило на столько быстро, что она не успела даже понять, на что она согласилась. Получается она, Варвара Стрельцова, поедет в Париж. Чувства у нее были смешанные. С одной стороны, не хотелось бросать полюбившуюся работу, с другой, хотелось уехать в Париж. Там ей бы открылись новые возможности. И уж точно там она не будет бояться своего прошлого! Все ее проблемы останутся здесь, в Санкт-Петербурге.
– А почему у тебя такая большая зарплата? – ни с того, ни с сего спросил Зубов. – Экскурсоводы же получают гроши. Пусть ты работаешь и в самой лучший галерее страны, но все же…
Она заметно заволновалась. Только потом она дрожащим голосом ответила:
– Я в интернете дала объявление. Я проверяла разные картины на подлинность. За это мне платят хорошие деньги.
– Ого! – усмехнулся Зубов.
– Что? – занервничала Стрельцова.
– Да, ничего, ничего. Просто, ты никогда мне про это не рассказывала. Я не ожидал, – пробормотал Дмитрий.
Опять повисла тишина. Небо тем временем стало уже совсем темным. Освещали парк только фонари, стоящие вдоль аллеи с интервалом в два метра. Их скамейка плохо освещалась. Их освещал лунный свет. Глянув на луну, по ее телу сразу пробежала дрожь, а он просто смотрел на нее, будто хотел что-то ей сказать.
– Романтично-то как! – протянул, улыбаясь, Зубов.
Она обиженно посмотрела на него.
– Дурак ты Зубов! – прокричала она и встала, став напротив него. – Что ты от меня хотел?
– Поговорить.
– О чем? О деле?
– И об этом.