Наследник судьбы
Шрифт:
Кобура на ней смотрелась странно и в то же время – возбуждающе. Только сейчас, глядя на нее, спускающуюся по лестнице, Торвард увидел плавные движения крепких округлых бедер, увидел, как волнующе танцуют мышцы на плотных, но удивительно красивых икрах… и растерянно провел рукой по лицу, отгоняя неведомый морок. Захотеть ее? Сейчас? Он фыркнул и, злясь на себя, поправил болтающийся на поясе меч.
«ТР-300» ждал их на изрытом танками игровом поле. Куривший под крылом Дитц улыбнулся и отдал честь:
– Сегодня прекрасное утро, милорд!
– Да, – холодно ответил Торвард, – поехали.
Неотступно следовавшие за ним легионеры молча заняли свои места в пассажирском деке, и катер прыгнул в бездонное весеннее небо.
Торвард молчал. Грин-Хилл врезался в его сознание, вытеснив все остальные проблемы, – а их было ох как немало! Только сейчас, на третьи сутки после высадки, он шеей ощутил всю адскую тяжесть взваленной на себя ответственности. Да, административными делами занимался Ровольт, и занимался, судя по всему, с невероятной энергией, но даже оставшихся на его долю вопросов военного командования Торварду хватило с лихвой. Он просто не знал, за что браться в первую очередь… Крейсер Ника Борзенца не мог быть отремонтирован в условиях местного космопорта – при ближайшем рассмотрении его повреждения оказались слишком серьезными; сам порт был порядком разгромлен при штурме, и сейчас все имеющиеся силы были брошены на его восстановление. А с Орегона уже вышли грузовики с техникой и оборудованием, и их надо было где-то принимать. Не хватало транспорта: порт строился в незапамятные времена и не был рассчитан на обслуживание большого количества кораблей. Торвард с ходу установил немыслимые оклады для местных докеров и инженеров, и они готовы были вкалывать хоть круглые сутки, но их опять-таки не хватало!
К тому же оставались лорды, местные лорды со своими гвардейцами, засевшие в уединенных имениях. Торвард ни минуты не сомневался, что всю это публику придется выжигать. Морелла и Казаченко в Норхэме сразу же проявили себя администраторами решительными и бескомпромиссными: в ночь после выступления Королева по планетарной видеосети город подвергся атаке трех местных владетелей, и Казаченко с ними не церемонился – гвардия была безжалостно утоплена в водах океана, а роскошные дворцы вычищены легионерами. Сами лорды уже давно болтались на солнышке. Оккупационная администрация Норхэма натянула на них пеньковые галстуки, не дожидаясь приказа из столицы.
Господа администраторы расселись в дворцах на манер сатрапов древности: объявили предпринимателям своих земель о радикальном снижении налогов, раздали гаремы в собственность грэхемских рыцарей и удалились под сень ароматных садов, встречаясь по утрам для совещаний с норхэмским магистратом по поводу получаемых из столицы инструкций – а ими Ровольт так и сыпал.
Лорд-канцлер трудился как проклятый. Казна Бифорта оказалась до того тощей, что воспринимать ее всерьез было попросту смешно, – и тогда Ровольт громко обратился ко всем банкирам Орегона с просьбой о предоставлении кредитов бифортским предпринимателям. А среди них, между прочим, нашлось немало людей, воспринявших сногсшибательные перемены со слезами восторга на глазах – и Ровольт считал это первой настоящей победой. Торговцы и промышленники толклись в его кабинете круглые сутки, рассуждая о возможностях и перспективах Бифорта. Том Бродли, хорошо знакомый с экономикой куда более сложной и эффективной, уже разрабатывал проекты привлечения крупных инвестиций…
– Тор… – тихонько позвала друга сидящая рядом Энджи.
– Что? – голос прозвучал глухо, равнодушно – и он тотчас ощутил странный укол совести, сейчас ему хотелось поговорить с ней совсем иначе.
– Может быть, мне не следует задавать этот вопрос, но все-таки: что с тобой случилось? Ты не похож на самого себя! – она говорила по-английски, и Торвард понял ее не сразу.
– Как тебе объяснить? Видишь ли, я убил человека, который однажды спас мою шкуру.
– Это было там, в космосе?
– Да. Я убил старика, лорда Волленберга, того самого, который вытащил меня из этой истории с мерзавцем Хэмпфри. Помнишь, я ведь рассказывал тебе… Понимаешь… – он замялся, подбирая слова, – на нас пер брэдхэмский легион – тот, в котором я раньше служил. Я просил старика уйти подобру-поздорову, но он не стал меня слушать. Он… он не мог отдать приказ об отступлении. У него не было выхода. У нас, как ты понимаешь, тоже.
Энджи осторожно положила руку ему на плечо. Торвард опустил голову, вздохнул и полез в карман за сигаретами.
– Ни в каком кошмарном сне мне не могло присниться, что я своими руками угрохаю старого Волли!.. Он был очень добрым и порядочным человеком – поверь, таких у нас было мало. Боже, с кем я воюю!
– Ты же сам говорил, что в сегодняшнем мире глупо искать добро и зло. Твои слова подтверждаются. Ты сделал то, что должен был сделать, – и, наверное, тебе еще не раз придется делать то же самое. Особенно теперь. Ты сам выбрал свой путь, Тор.
– Нет, – он помотал головой, клацнул зажигалкой и задумчиво выпустил струю дыма к потолку, – нет, малыш, я-то как раз и не выбирал, все было выбрано задолго до меня. Я никогда не говорил тебе об этом, но, знаешь, предок мой тоже считал себя игрушкой в руках судьбы. Видно, это у нас семейное. Старый маршал рассказывал мне, что он с детства страдал тем, что в ваше время называли «дежа вю», – так вот, мне кажется, что со мной происходит то же самое. Еще немного, и я начну верить в переселение душ! Дед был очень удачливым человеком, но он не раз говорил, что за все удачи он платил очень дорогую цену. Ах, малыш, малыш… иногда мне даже кажется, что я совершил подлость, притащив тебя сюда, в наше булькающее дерьмо.
– Зачем ты так? – Энджи тихо улыбнулась, потерлась щекой о гладкую ткань его камзола. – Что бы я без тебя делала? Пойми, женщины, даже самые сильные, не могут быть одинокими, и без мужчины женщина всегда… слаба.
– Да уж, – отозвался он, – я вижу, как расцвели наши гаремные красавицы!
– Милорд, – перебил его голос Дитца в системе внутренней связи, – мы заходим на посадку, меня ведет одна из «черепах».
Торвард поднялся из кресла, оправил на себе пояс и шагнул в рубку.
Глава 3
Здесь дело шло к сумеркам, и через распахнутый люк в рубку ворвалось прямо-таки оглушительное стрекотание каких-то насекомых. Подождав, пока его эскорт покинет катер, Торвард загасил в пепельнице сигарету и шагнул на трап.
«Трехсотый» стоял на утоптанном грунте игрового поля, и под его поблескивающим черным крылом выстроился целый взвод. Казаченко и Морелла, вдоль и поперек перетянутые портупеями имперских мундиров, вытянулись во фрунт на правом фланге. Оба они отдавали командиру честь, но – на аврорский манер, всей ладонью: иначе они не умели.
– Добрались все-таки до запертого пакгауза со знаками различия, – усмехнулся Торвард, разглядев на их плечах золотое шитье лейтенантских погон.
– С прибытием в департамент Норхэм, милорд! – воскликнул Морелла, подходя к нему.
– Уже департамент? – засмеялся Королев. – Лихо, лихо…
– А это не наши фантазии, – браво ответил Казаченко, – сегодня утром пришла инструкция лорд-канцлера об образовании норхэмского департамента. Мы оба назначены наместниками. Я осуществляю военное командование, а Рик – административное.