Наследник Темного Властелина
Шрифт:
— Ага, — помолчав, изрек Тильс. — А кто в таком случае докажет, что вы — это вы, а не ваше отражение?
Я сел. В прямом смысле слова. Мимо бревнышка. А этот тип как стоял навытяжку, так и стоит.
— Ну, — поинтересовался я, не спеша вставая, — и что мне с ним делать?
— Если Властелин практикует такую экзотическую форму беседы, как выслушивание чужих советов, тем более если советы исходят от союзников, — раздался надо мной голос герцога Торальта, — то позволю дать вам небольшой совет. Это никоим образом не уронит вашей… мм… чести ниже, чем она бы могла… мм… упасть. И вы всегда сможете проигнорировать…
— Короче! — рявкнул я злее, чем следовало, — уж больно болел копчик.
— Короче, поскольку речь идет об одном из моих сородичей и, я бы даже сказал, родственнике, чей характер я имел возможность наблюдать в динамике на протяжении многих лет…
— Еще короче!
— Короче некуда, — поджал губы герцог. — Я Тильса знаю с рождения. Он был самым младшим в семье, сколько-нибудь значительная власть и выгодный брак ему не должны были достаться ни при каких обстоятельствах, и ему с младенчества внушили мысль о том, что он — мелкая сошка и достичь чего-то может, только выполняя чужие приказы, а также если отыщет у себя талант, достаточно редкий для того, чтобы его не могли не заметить…
Я заметил, как напряглось лицо Тильса при этих далеко не лестных словах его отца, и с кряхтением встал на ноги, потирая ягодицы.
— В двух словах: что вы хотите?
— Принимая во внимание… — Герцог Товальд правильно понял выражение моего лица и закруглился: — Тильс всегда действовал по приказу. И в этот раз он тоже просто честно выполнил команду. Значит, его вина не так уж велика. И поэтому я предлагаю простить его! В конце концов, мальчик…
— Нет, отец, я принял это решение сам, осознанно. — Ответ его странно контрастировал с велеречивой манерой его отца. — И готов понести любое наказание.
— Сынок, — герцог шагнул вперед, прижимая руки к груди, — я не узнаю тебя! Ты что, не понимаешь щекотливости своего положения? Ты слишком рискуешь своей миссией почетного заложника. Да, ты достаточно ценен для Королевства, чтобы Короли могли рисковать головой первого рыцаря и наставника молодых воинов, но все-таки не слишком ли ты… — Он опять осекся и закончил патетически: — Что ты будешь делать дальше?
— Дальше, — поджал губы Тильс, — я намерен добиваться титула Младшего Короля!
Я думал, что герцог упадет в обморок. Он так побледнел!
— Я ушам своим не верю, — прошептал он. — Тильс, что с тобой случилось? Ты совсем другой!
— Доказано, — на сцену выступил я, недовольный тем, что про меня забыли, — что эльфы, попавшие в плен к Темному Властелину, меняются, превращаясь в свою полную противоположность. Вашего пай-мальчика, обожающего приказы, можете за… забыть!
Герцог так и подскочил от неожиданности, но что он собирался сказать — это осталось тайной, потому что в это время в ворота ввалились глиноземы. Выражение их физиономий лучше всего описывалось двумя словами: «торжество разума». Ибо едва ли не впервые эти существа проявили инициативу.
Они тащили пленного. Судя по общей помятости и побитости, его повалили наземь вместе с конем и какое-то время сосредоточенно пинали ногами обоих, пока не сообразили отделить животное от человека. С пленника сорвали доспехи, отняли оружие и плащ, и Айдор, только один раз взглянув на его лицо, побледнел и кинулся прятаться за спины соратников. И по этому его движению я сразу опознал, с кем мы имеем дело.
— Король Алмазных Башен? — поинтересовался я. — Или как там вас называют на самом деле?
— Называйте, как хотите. — Пленник повел плечами. — Это не изменит ни мою душу, ни мою честь.
— Ага. — Я обошел его со всех сторон. — Так вот, значит, кто изуродовал мою книгу? А вы знаете, что только вандалы так обращаются с произведениями искусства и научными трудами? Что только дикари не способны понять, как ценна любая человеческая мысль? Что только…
— Достаточно, — перебил он меня, и наши слушатели недовольно заворчали. — Вы только это и можете мне сказать?
— Нет, почему же, — улыбнулся я своей самой загадочной улыбкой (три часа перед зеркалом рожи корчил, старался!). — На самом деле это самая малая моя претензия к вам, и заключается она в том, что книга, которую вы так спокойно проткнули мечом, очень дорого стоит!
— Глупости, — уперся король. — Никчемная писанина про травки и цветочки не может дорого стоить по определению.
— Отец, — сердце Айдора не выдержало, — как ты можешь так говорить?
— Ага, — прищурился его папаша, — так вот ты где, слюнтяй! Позор нашего рода! Да твой благородный предок, Айседор Звездорожденный, в гробнице бы перевернулся, если бы узнал, кому выпала судьба стать продолжателем его рода! Неудивительно, что мы потерпели поражение. Если бы ты сражался в наших рядах, если бы ты с самого начала был таким, как все, то ничего бы этого не было! Мы бы победили…
— Вы в этом так уверены? — усмехнулся я. — Ладно. Айдор, как бы ты поступил на моем месте?
Тот занервничал, перебегая глазами с одного зрителя на другого. Я понимал парня — ему по душе была тишина библиотек, научные диспуты, долгие часы наблюдений и размышлений, а вместо этого — таскайся по пыльным дорогам войны и изображай из себя невесть что!
— Я думаю, — несчастным голосом наконец промолвил он, — что мой отец должен…
— Должен! — ухватился я за это слово. — Вы мне столько должны, король Алмазных Башен, просто уму непостижимо! Например, вы знаете, сколько стоит порча библиотечного имущества?