Наследник Виссавии
Шрифт:
– Если нуждаешься в нем, то перестань играться, Мир, - холодно отрезал Лерин.
– Прикажи ему явиться в замок, и он никуда не денется, а явится. Или дозор за ним пошли, коль будет упорствовать.
Миранис посмотрел на затянувшие небо тяжелые, полные влаги тучи и ответил:
– Покажи мне дозор, который сумеет одолеть упрямство целителя судеб. Если Рэми сам не захочет явиться, то он не явится. Хотя, может, оно и к лучшему. Может, он, наконец-то, передумал и решил вернуться в Виссавию?
– Ты сам знаешь, чего хочешь?
– вспылил
– Сначала ты борешься за Рэми, как за какое-то сокровище, а теперь вдруг желаешь его отдать вождю Виссавии? Своего целителя судеб? Избранника богов?
– Я просто надеялся...
– Надеялся на что?
Мир знал, на что надеялся. Рэми спас безумия своего дядюшку, почему бы ему не спасти от смерти и наследного принца Кассии? Но, как оказалось, есть вещи неподвластные даже целителю судеб. И постепенно надеяться Мир перестал. Когда? Когда вождь проболтался... что знает. Что и он видит, а, значит, пребывание в Виссавии ничего не изменило. Мир умрет. И уже скоро.
Стоит ли об этом говорить телохранителям? Мир так не думал. Пусть уж поживут в незнании...
– Я навещу Рэми лично на обратном пути, - ответил Миранис.
– И тогда никуда он от меня не денется.
– Мир, я не думаю, что выходить в город для тебя безопасно, - вполне ожидаемо возразил Лерин.
Миранис знал, что телохранитель прав. Но знал он и другое:
– И в замке тоже быть опасно. Вспомни случай с Рэми и статуэткой. Если ты еще не понял, то для меня теперь безопасного места нет, и уж если меня хотят убить, то пусть сначала поищут. Сегодня ночью я ухожу в храм. С Лией. Сегодня ночью она станет моей женой, а ее сын - моим официальным наследником.
– Лия хорошая девушка, но сомневаюсь, что она достойна.
– Она достойна, - Мир оторвался от созерцания города, и повернулся к Лерину.
– Ты хоть раз в жизни мне доверишься или так и будешь продолжать спорить?
– Мир, я всего лишь...
– Беспокоишься за меня? Пойдешь со мной, как и другие телохранители, я сегодня не хочу от вас убегать.
– А Рэми... Он ведь брат Лии? Не думаешь, что и он захочет быть на свадьбе? К чему такая спешка?
"У меня нет времени, - подумал Миранис.
– Совсем нет".
– Потому что я так хочу. И потому что Рэми должен хоть как-то заплатить за свое упрямство. Вместо него со мной поедет Арман.
– Вновь этот оборотень.
– Давно хотел тебя спросить, - Мир заглянул в поблескивающие в полумраке глаза телохранителя.
– За что ты так не любишь оборотней?
Лерин скривился на миг и ответил дерзким взглядом на взгляд принца. Мир про себя улыбнулся - никто кроме телохранителей не решался на него так смотреть.
– Когда я жил в горах, у меня был друг и названный брат, - тихо ответил Лерин.
– Однажды ночью к нему в дом постучался странник. В горах закон гостеприимства свят, мой принц, и Илар впустил незнакомца, а утром спугнул гостя у тела своей дочери. Тот оборотень оказался людоедом.
– Мне очень
– Помнишь, несколько зим назад я уезжал в родную деревню?
– продолжил Лерин.
– Мой младший брат прислал тогда письмо... Илар долго преследовал того оборотня, и однажды вернулся в деревню, израненный, покусанный. Провалялся в лихорадке седмицу, а когда встал, сбежал в лес и сам начал убивать... Мой род позвал меня, чтобы я убил названного брата собственными руками...
– Ты никогда не рассказывал о своей семье...
– прошептал Мир.
– А что рассказывать? Там, в провинции, люди живут иначе. И они да, ненавидят оборотней, не верят им - на то есть причины. А тут этот Арман, Рэми...
– ...и я...
– тем же шепотом ответил Миранис.
– Меня ты тоже ненавидишь?
– Ты же знаешь, я не умею тебя ненавидеть, - тихо ответил Лерин.
– Как не умею ненавидеть Рэми, как не сумел возненавидеть Илара. Арман же...
– ... никогда не убивал...
– Я этого не знаю.
– Так ли?
– Не мучай меня, Миранис, - неожиданно мягко ответил Лерин.
– В последнее время я и так много передумал, многое понял. На многое посмотрел иначе.
Миранис вздрогнул. Странно ведут себя в последнее время телохранители. Кадм стал более задумчивым, почти перестал язвить, Тисмен все время поглядывал на Мираниса долгим, печальным взглядом, вот теперь и холодный обычно Лерин будто растаял...
– Рык... странный подарок, не так ли?
– усмехнулся Миранис.
Симпатичный, белоснежный барс, который, возможно, переживет их всех.
– Не вздумай хоть мне льва дарить, - Миранис направился к люку, ведущему к лестнице.
– Боевой лев отличное подспорье в битве, мой принц, - неожиданно спокойно ответил Лерин.
– Против магии? Сомневаюсь. Идем, Лерин. Дождь собирается, а я не хочу вымокнуть.
Город встретил их прохладой и дождем. Но Мир даже радовался бьющим о крышу повозки каплям - ему надоели тепло и солнце, которыми баловала их в последнее время Виссавия. Хорошего должно быть все же немного, иначе оно перестает быть хорошим. И ценным.
За полотняными стенами суетился ночной город. Зазывали яркими огнями дома веселья, а в них - податливые, молодые красотки, терпкие вина, эрс и приятное, томительное забвение.
Мир любил ночную столицу. Когда-то он сбегал из замка в ближайшую таверну и погружался в пьяный угар до тех пор, пока его не вытаскивали оттуда за шиворот телохранители.
Сегодня все было иначе. В свете стоявшего на полу повозки фонаря дремал, устроившись в углу, Кадм, задумчиво перебирал четки Лерин, в очередной раз выпрашивая милость у богов, рассматривал ползущего по руке паука Тисмен, прижималась к боку Мираниса смущенная Лия. Арман, завернувшийся в плащ, сидел к ним спиной на козлах рядом с кучером.