Наследник
Шрифт:
Схватив горсть опавших с дерева желудей, орангутан принялся швырять их в Ю.
— Ой. Что ты делаешь? Мне же больно! — закричал мальчик, но, вместо того, чтобы уклоняться или убегать, он принялся кидать, бьющие его по телу снаряды обратно в обидчика.
— Ну какой же он глупый! И угораздило меня найти себе такого ученика, — Уху почесал голову, — другой бы уже на его месте, бежал бы отсюда со всех ног, а он…
Взяв свои эмоции под контроль, примат попытался погладить по голове плачущего мальчика. Но тот каждый раз пытался укусить протягиваемую к нему конечность. Вжавшись спиной в дерево, Ю держал
На какое-то время орангутану пришлось отступить, давая возможность себе отдышаться, а мальчику зализать раны, при том в прямом смысле этого слова. Ю, словно дикий зверь, старательно увлажнял языком ушибленные места и с опаской поглядывал на отступившего врага.
— Ну, успокойся ты уже, — через какое-то время Уху предпринял новую попытку приблизиться к парню, — я ведь и не собирался делать тебе больно. Просто у нас в лесу так заведено, что выживает сильнейший, ну или быстрейший. Я конечно и не сильный, и не быстрый, зато умею долгое время находиться на дереве. К тому же, у меня сильный огненный дух. А хочешь, я тебе его сейчас покажу? — не дожидаясь ответа, орангутан поднял ладонь кверху и вокруг неё распространился яркий обжигающий огонь.
Мальчик сильно испугался. Резко дёрнулся всем телом, но так и остался в ступоре стоять на том же самом месте.
– Вот же ж ёжики. Совсем не этого эффекта я ожидал от демонстрации духа. Хотел, чтобы он меня уважал, но теперь, судя по всему, он меня боится. На сегодня можно считать, что урок закончен. Ладно, пошли домой, трусливый щенок. Теперь мне предстоит нелёгкий разговор с твоей матерью — волчицей. Как я объясню ей все эти ссадины и синяки на твоём теле? Ни одна родительница не захочет признать, что её ребёнок — бездарь и слабак. Наверняка она будет очень недовольна сегодняшним уроком.
Едва они успели вернуться к пещере, как мальчик тут же спрятался за спиной у волчицы и, наконец ощутив себя в полной безопасности, начал жаловаться матери на Уху.
– Всё что я делал, я делал исключительно для его блага. Все эти моменты входили в мой план обучения человека жизни в лесу, — примат разумеется врал, стараясь хоть как-то оправдаться. До сегодняшнего дня он понятия не имел, что будет делать с мальчиком, когда волки отдадут того ему на обучение, и произошедшее даже для него самого стало полной неожиданностью. Изначально Уху просто хотел погонять Ю по лесу и вернуть родителям, но сейчас у волчицы взгляд был такой свирепый, что он её, откровенно говоря, побаивался, — не надо на меня так смотреть. Откуда вам — четырёхногим знать, как учат двуруких?
— Никогда больше даже близко не подходи к нашему ребёнку. Ещё раз обидишь его и вместо двурукого безруким станешь! — усмехнулся Бай, до этого молча наблюдавший за происходящим, и демонстративно щёлкнул своими острыми клыками.
– Ну, за это можешь даже не переживать. Я и сам уже передумал быть его учителем. Пацан просто не обучаем, — махнув в их сторону рукой, орангутан покинул пещеру
Глава 11
Прошло целых два года, прежде чем волки сами ощутили разницу между людьми и четырёхлапыми хищниками. Парень не мог передвигаться так же быстро, как они. А носить его на спине было уже тяжело. От этого страдала и скорость и меткость матери-волчицы — основной добытчицы в семье. Сам же мальчик ни на кого не охотился, в то время, как аппетит его непомерно вырос. Асу и Баю ничего не оставалось делать, кроме, как обратиться за помощью к Уху. Ю, разумеется, был против, он до безумия боялся эту сумасшедшую обезьяну. Именно так часто орангутана называли другие лесные жители. Для начала он объявил забастовку, а после и голодовку.
Когда Асу и Бай пришли с опущенными головами к пальме примата, глубоко в душе орангутан ехидно ухмыльнулся.
— А как же насчёт того, чтобы я никогда не подходил к вашему пацану? Помнится, вы даже грозились отгрызть мне руки? — уточнил он, раскачиваясь на самой нижней ветке, почти под самым носом у хищников.
— Прости, кажется, мы были не правы, — первой свою вину признала Асу, к этому моменту в полной мере испытавшая всю тяжесть своей ошибки.
Бай, в знак согласия с ней, лишь кивнул головой.
Орангутану нельзя было упускать столь удачный момент, ведь волки никогда добра, сделанного им, не забудут, в то же время за отказ обязательно когда-нибудь отомстят. По своей природе примат был дипломатом.
— Прощаю! Я ведь тоже был тогда не прав. Но у меня было достаточно времени всё обдумать и осознать свои ошибки. В этот раз я абсолютно уверен, что смогу его чему-то научить. В первую очередь не бегать на четырех конечностях, а использовать руки по их прямому назначению.
Ю с испуганным видом отступил за спину Асу
— Прости малыш за прошлый раз. Повёл себя, как какая-то обезьяна. Без каких-либо предупреждений закидал мальчишку камнями. Не так себя должен вести орангутан королевских кровей. В этот раз обещаю, всё будет по-другому. Я не стану требовать от тебя невозможного.
Бай подтолкнул мальчика мордой, и тот, хоть и нехотя, сделал пару шагов в сторону Уху.
— Ну, вот и договорились, — радостно заметил тот, продолжая качаться, — я не буду тебя обижать. А ты постараешься делать всё так, как я тебе скажу. Вы оба, кстати, тоже пообещаете мне не мешать. Пожалуй я заберу его на время. Вам двоим уже пора бы пожить и для себя.
В знак согласия, Волки развернулись и ушли, оставив мальчика наедине с орангутангом.
— Теперь, вставай на ноги и топай за мной, — Уху спрыгнул с дерева, безапелляционно схватил Ю за руку и потянул вслед за собой.
Мальчик в полусогнутом состоянии, еле передвигался на трёх конечностях, стараясь высвободить из практически железной хватки примата четвёртую конечность. Когда он наконец понял, что у него это не получится, то жалобно завыл.
— Поверь мне, так надо, — с тяжелыми вздохами Уху всё ещё продолжал тянуть парня к дубу, когда на их пути появился Апa.
— Ну и для чего ты похитил пацана? Что на это скажут Асу и Бай? — уточни он с подозрительным прищуром.
— Можешь не сомневаться, с ними всё уже давно всё договорено. Буду делать из зверя человека! — Уху натужно засмеялся.
— Прости, но что-то я в этом сомневаюсь! Просто встав на две ноги, Ю не станет человеком. Иначе, больше чем за две тысячи лет жизни ты бы им уже стал. А ты как и был, так и остался приматом. Мышечная сила — ещё не всё. Куда важнее то, что у него в голове, — дух пальцем указал на свою голову, — ты не сможешь помочь ему осознать себя человеком.