Наследник
Шрифт:
— Ну почему ослепнут? Очень даже будут видеть, — усмехнулся я. — Ты только за следы опасаешься? А то, что со Стеньки да и Ивашки в бою пока немного толку?
— Чего это? Я — как все? — возмутился Ивашка.
— А ну цыц! — прикрикнул на него Василий. Потом снова обратился ко мне. — Ты дальше говори.
— Место надо подобрать, чтобы не углядели, как мы с коней спешимся и в лес уйдем. По обе стороны засядем. Помнишь, Прокоп, как волки нападали? Вот и мы так. Богдашка, Ивашка же и Стенька коней наших в поводу возьмут да вперед поскачут. Враги и не углядят следы, а мы стихаримся, да ударим. Главное, чтобы не увидели, что кони без всадников. Коли сладим мы, то хорошо, а коли нет, они в город смогут уйти с заводными-то.
— Хм, — донеслось до Микитки.
— Я вас не брошу, — в сердцах крикнул насупившийся Богдашка.
— Я тебе сейчас так по мордасам надаю, вперед коня побежишь. Понял? — тут же рыкнул Прокоп на сына.
Если мы не сладим, то у парней будет шанс уйти живыми. К тому же я серебро с собой возьму, и за ними гнаться резону не будет.
— Может и выйти, если быстро с коней ссадим. А подранков потом и добить можно будет, — вынес вердикт Микита, как старший и более опытный.
— Эх Андрейка, голова у тебя светлая. Коли живы будем, чую быть тебе сотником не меньше, — весело рассмеялся Василий.
— А чего это сотником? Воеводой быть хочу, — со смешком ответил я.
— Ишь ты куда метишь, — усмехнулся Микитка, а Прокоп тихо улыбнулся в бороду:
— У меня в колчане восемь боевых стрел есть. Коли надо, могу поделиться.
— У меня только две! — крикнул Михейка.
На скаку я нащупал в колчане две боевых стрелы и передал их близко едущему Микитке, а уж он потом Михейке.
К этому времени впереди показалось какое-то село, но мы продолжили гнать лошадей, хоть и сбавили немного темп.
Время приближалось уже к полудню. Еще час скачки, и вновь с двух сторон пошел густой лес. Мы начали обсуждать, кто в какую сторону рванет, и кто куда будет бить. Так же, кто сделает первый выстрел.
Первый выстрел был доверен Миките.
Мы ехали и высматривали подходящее место. Преодолели небольшую речку. После нее дорога делала резкий поворот, а впереди, метрах в трёхстах, еще один.
— Хорошее местечко, — тут же крикнул Микита.
— Тогда здесь? — завертел головой Василий, придерживая коня.
— Здесь, — сказал Микита, останавливая коня.
Он спрыгнул с него, хватая саадак. Следом за ним так же поступили остальные. Коней передали ребятам.
Роли были распределены и мы метнулись в лес. Богдан, Стенька и Ивашка поскакали вперед, уводя коней. Было договорено, что они отъезжают на одну-две версты и ждут до вечера. Коли увидят врагов, на всех парах несутся к Гороховцу, ну а коли нет, мы их догоним.
Не везде еще снег сошел, так что пробираться в лес приходилось осторожно, дабы не оставить следов и не спалиться на ровном месте. Не стоит врагов считать за идиотов.
Быстро натянув тетиву на лук, я спрятался за ствол дерева и лег на землю, в самую грязь. Тут не до чистоты.
За соседнем деревом притаился Прокоп. Микита, Василий и Михейка, точно так же спрятались через дорогу от нас.
Время тянулось, словно тугая резина. Полчаса, а может и час, мы прождали. Наконец, послышались чавкающие звуки. По мокрой весенней дороге кто-то двигался в нашу сторону.
— Едут, — донесся до меня едва слышимый шепот Прокопа, я посмотрел на него и кивнул.
«Ну вот, впереди первый бой с людьми. Даст бог, его переживу и надеюсь, он будет не последним. Побегаю я еще по земле. Да и привыкать я начал к новой жизни. Были в ней свои плюсы, не смотря на отсутствие теплого туалета и горячей ванны»
С каждой секунды звуки становились все громче и голоса были слышны все чётче. Наконец, появились всадники. Они ехали целеустремленно, но коней не загоняли. Видимо, понимали, что ни куда мы от них наденемся. Даже шутили и смеялись. Ничего, мы тоже сейчас шутканем.
Напряжение нарастало. Не смотря, на приближающийся отряд, который двигался по дороге, я слышал, как бухает мое собственное сердце. Тело начало требовать движения, а меня всего потряхивало, словно я боец-новобранец, ни разу не видевший крови врагов.
Да, я лично ничего не имел против этих людей, но они хотели меня ограбить и, вероятно, убить. А значит, это — враги априори.
Вы хотите нас убить, не выйдет! Мы убьем вас первыми!
Прокоп медленно и не спеша поднялся с земли. Глянув на него, я поступил так же.
В отличие меня он выбрал место почище, с него сейчас не капала грязь.
Мне даже на секунду как-то обидно стало, но все это шло фоном.
Я наложил стрелу и натянул тетиву. Целью выбрал небольшого крепыша, в тигиляе, который ехал последним.
Мгновение… еще мгновение… Руки дрожат, тетиву все сложнее удержать. Так и хочется отправить стрелу в полет.
Вот раздался свист стрелы, которая ударила во всадника. Он ехал первым. Следом за ней — еще два свиста.
В уши сразу ударили крики и ругань. Я, наконец, отпустил тетиву, которая больно щелкнула меня по пальцам.
Как выяснилось, мы с Прокопом целились в одного человека. Моя стрела ударила ему в грудь, а вот стрела моего послужильца — прямо в шею. Уж не знаю, жив он или нет, но схватившись за грудь, мужик медленно сполз с седла.
Это все отмечалось краем сознания. Некогда думать. Я, схватив новую стрелу и найдя новую цель, снова выстрелил. В этот раз попал, как мне показалось, более удачно. В подмышку, когда вражина выхватил саблю и взмахнул ей. Уж не знаю, кого он собирался зарубить.
Драгоценные мгновения таили, враги уже поняли, что их расстреливают, но еще не задали стрекоча.