Наследник
Шрифт:
— Кто такие? Чего надо?
Голос у него был недовольный, я бы даже сказал, колючий и злой.
— Хотя и так понятно. Нету у меня сейчас денег, через полгода все отдам Костке и его товарищам, — со вздохом закончил он.
«Видимо хозяин дома нас с кем-то перепутал» — промелькнуло у меня в голове.
— Мы не по этому поводу, а скорее даже наоборот, — хмыкнул я, и тут Савка впервые посмотрел на меня.
— Чего, серебра дать хотите? — Оскалился он. — Так я, за всегда готов.
«Дерзкий, гордый, умный» — дал я характеристику Савке. Мне он понравился.
— Хех, — улыбнулся я. — Здесь беседу вести будем али в другом месте. Деньги любят тишину.
— Ишь как, деньги любят тишину, — задумчиво протянул он вслед за мной. — То верно.
После этого еще раз окинул всех нас взглядом, но задержался опять на мне.
— Молод, что-то, а о серьезных вещах говорить хочешь, — с сомнением протянул Савка.
— Какой есть, успею вырасти еще, — уверенно заявил я.
— Ты проходи. Остальные здесь пусть ждут, — выдал он.
— Нет, со мной вон, Прокоп еще будет, — кивнул я на своего послужильца. — Как ты верно заметил, молод я. Вдруг чего не так пойму.
Секунд тридцать Савка думал, а после махнул рукой, и отодвинулся в сторону от калитки.
— Будьте здесь, — обратился я к остальным своим сопровождающим.
Я прошел первый и сразу оказался в большом подворье. Оно явно было не меньше моего, а то и больше.
В глубине, среди деревьев, стоял двухэтажный дом на клети. Его с разных сторон облепили различные постройки, амбары и сараи. Слева была видна конюшня и стайка для животин. Оттуда шел специфический запах.
В этом мире у меня очень даже неплохой нюх. Хотя, может все дело в экологии.
Следом за мной прошел Прокоп. Последним топал хозяин, который тут же закрыл калитку.
Он повел нас не в дом, а в беседку, что находилась с другой стороны, среди деревьев.
Уж там наш разговор точно не услышат, да и погода хорошая, солнышко припекает.
— Так ты чьих будешь? Как меня звать ты знаешь, а я о тебе ничего не ведаю.
— Зовут меня Андрейка Белев, с Гороховца я. Отец мой, ныне покойный, сотником был там, а дед по матери — тоже сотником, но в Белгороде. Прадед же мой, Петр Большой Волынский, роду боярского, да и сам воеводствовал.
— Ишь ты, — в удивлении мотнул головой Савка. — Велика птица, — хмыкнул он, а после задумался. — Не твой ли родич в Пскове недавно воеводствовал? Тоже, кажись, Волынский?
Я в ответ лишь пожал плечами, а Савка продолжал меня буравить взглядом.
— Того не ведаю, я в отцовкой вотчине всю жизнь провел, — медленно произнес я, пытаясь отследить реакцию Савки.
Вот только лицо у него окаменело, лишь в глазах что-то промелькнуло.
— Понятно, — кивнул он. — Может вас попотчевать, гости дорогие? — Нынче разносолов не ждите поиздержался я.
Окончание фразы у Савки получилось грустным.
— Так мы и не кушать сюда пришли. В курсе о произошедшей беде и думается мне, что мы сможем друг другу помочь. Не сразу, конечно.
— Чего-то я тебя не пойму. Ходишь-крутишь. Вроде мал, а говоришь так, что заслушаешься.
— Кто мой отец помнишь? Так вот, то ли выручил он купцов инородцев, то ли сговорился как-то. Обещано, что для него товар они особый привезут. Товар тот цены немалой. Коль жив бы был отец, нашел бы серебра и выкупил бы. С этого прибыток имел бы большой, — медленно говорил я.
— И что же за товар? — с интересом спросил Савка, а затем покосился на Прокопа.
— Стекло! Может зеркала, а может и еще чего. То я не ведаю, — ответил я.
— О как, — выпучил глаза Савка. — И ты мне это просто так говоришь? Он покачал головой.
— Не просто, — улыбнулся я, чувствуя себя змеем-искусителем.
— Так, чего от меня-то хочешь? Мне серебро самому потребно, даже и не знаю где взять. Помочь в твоем деле, мне не чем. Да и зеркалами нынче нельзя торговать и владет, попы запрещают, бесовством называют. Коли увидят, отберут.
— Не Савка, денег мне не надо. Я пришел тебе их предложить. Молва о тебе хорошая идет. Я в затруднении и у тебя не все хорошо.
— И как же их заработать коли денег нет? И товар не выкупить? — хмыкнул он, разглядывая меня будто зверушку в зоопарке.
— Вот это и будет начало нашей дружбы, коли случиться она. Товар через тебя продам, ежели удастся его добыть. Ты же помнишь, чей перед тобой правнук? — глянул я на Савку.
— Как же тут забудешь, ты прямо сказал, — в его голосе звучала ирония.
— Вот от того и решил кое-что продать из отцовского наследства, что досталось ему от Петра Большого, — я медленно залез во внутренний карман, ухватил перстень, достал его.
— Ох, ты ж, — во все глаза уставился на перстень купец. Минуту он молчал, разглядывая драгоценность в моей руке.
— Красивый, дорогой, — наконец выдал Савка. Трогать перстень не торопился.
Я медленно положил его на стол, перед Савкой.
— Вот для этого я и пришел, вот с этого мы и начнем. Продать хочу его, — чеканя каждое слово произнес я.
— И ты вот так просто мне… — протянул Савка,
— Сговоримся замечательно, ну а коли нет… я просто уеду, и ты упустишь свой шанс. Еже ли расскажешь кому обо мне да сунуться лихие людишки в Гороховец, рога им быстро по отшибают. А я буду знать, с кого спрашивать. Ну коли ты еще жив будешь или не в холопстве. К тому же, это не на один раз и не на два. Надеюсь, смогу уговорить торговых гостей и дальше товар возить.
— Кхм, — закашлялся Савка. — Умеешь ты говорить. С виду-то кажется, соплей перешибешь, но мниться мне, ты и на медведя с голыми руками выйдешь.