Наследник
Шрифт:
— Ну если ты собираешься для них писать, то тебе однозначно стоит там жить, — сухо замечает она.
— Разве это не сон?
— Ты имеешь ввиду ночной кошмар?
У меня глаза расширяются от удивления.
— Ну, а как ты хотела?! Неужели ты думаешь, что я буду радоваться. Ты мой самый лучший редактор отдела моды. — Неохотно добавляет она.
— О.
Она натянуто улыбается.
— Мы все будем скучать по тебе.
— Я тоже буду скучать по всем вам, — говорю я автоматически, хотя это настолько далеко
— У тебя не будет времени. Ты будешь слишком занята, предавая свой собственный стиль этому журналу.
— Подозреваю, что это будет чертовски хорошо. — Качаю я головой. — Вы не знаете, как это случилось? А что случилось с предыдущим редактором?
— Эта уже начинаются сплетни.
— Да, но почему я?
— По-видимому, внучка Анджело Риччи твоя большая поклонница. Ей нравится твой стиль — остроумие и юмор. Читает все, что ты пишешь.
— Она моя поклонница? — Задыхаясь выдавливаю я. Анджело Риччи миллиардер и собственник Mirabel. Его внучка — моя поклонница!
— По крайней мере, так мне сказали. Как только появилась эта вакансия, она убедила своего дедушку, что именно ты должна ее занять.
— А как зовут внучку? — С любопытством интересуюсь я.
— Джина Риччи.
Я с недоверием качаю головой, пытаясь хоть каким-то образом прочистить свои мысли. Я слишком ошеломлена, чтобы рационально думать. Джина Риччи — прекрасная светская бабочка. Я понятия не имела, что она вообще читает хоть что-нибудь, не говоря уже о моей колонке.
— Вау! Слишком много всего, что осознать. И когда я должна приступить к своим обязанностям?
— На следующей неделе, насколько я понимаю.
— На следующей неделе?! Но мне столько всего нужно успеть сделать.
— Ты всегда можешь отказаться от этой должности, — хитро говорит она.
— Ты издеваешься? Я готова убить любого за нее.
На ее телефоне начинает мигать кнопка, она машет рукой.
— Что ж, тебе лучше пойти работать. Мне нужна твоя статья о десяти секс-советах.
Я вскакиваю с кресла.
— Спасибо, Уилла. Спасибо тебе. Ты получишь статью к вечеру.
Я направляюсь прямиком к Мэри, сидящей за своим столом.
— Ущипни меня, Мэри.
— Что?
— Ущипни меня, — приказываю я со смехом.
— Зачем?
— Я хочу быть уверена, что не сплю.
— Хорошо, — говорит она, с силой ущипнув меня.
— Ой, — взвизгиваю я, с удивлением и обидой посматривая на нее.
— Вот, пожалуйста. Ты не спишь, и я завидую тебе, почему я должна тебя щипать после того, как ты побывала в логове драконихи.
Я ухмыляюсь.
— Чуть-чуть завидуешь?
— Хорошо. Не чуть-чуть. Что за чертовщина там произошла?
7.
Роза
Оставшееся
— Ты даже не можешь себе представить, что произошло, — говорю я, как только она принимает вызов.
— Судя по выражению твоего лица, должна быть блестящая новость.
— Невероятно блестящая, — говорю я, опускаю голову на блестящий мягкий старый кожаный подголовник своего дивана. Я буду скучать по своему дивану в Риме. — Мне предложили должность редактора в итальянском филиале нашего журнала. Я отправляюсь в Рим!
— Что? Ты шутишь! — вопит она.
— Нет, правда.
Она оставляет телефон на подставке, слетает с дивана и начинает изображать сумасшедший танец по всей комнате. Я только изредка вижу ее разные движения телом, проносящуюся мимо экрана телефона.
Улыбаясь ее выходке, я кричу:
— Хватит, вернись к телефону.
Она возвращается весело заливаясь.
— Я хочу знать все.
— Когда я пришла сегодня утром в офис, Мэри сказала, что дракониха хочет меня видеть прямо сейчас. Естественно, я подумала, что она сделает очередной нагоняй, но Уилла сообщила мне эту новость.
— Это так невероятно. Ты же мечтала об этом всю свою жизнь. Помнишь, когда мы были детьми, ты всем говорила, что однажды станешь редактором журнала во Франции или Италии.
Я прикусываю нижнюю губу.
— Угу. Помню.
— Итак, сколько у тебя времени?
— Не знаю всех подробностей. Контракт передадут мне завтра утром из Милана. Если я соглашусь, я должна улететь на следующей неделе.
Голос Стар опускается на октаву:
— Если ты согласишься?! Что это значит?
— Это значит, что я в восхищении от открывающихся возможностей, но меня кое-что беспокоит.
У Стар появляются на лбу морщины.
— Это ведь не ребенок, да?
— Нет.
Она сидит, скрестив ноги, опирается подбородком на колени.
— Тогда какая проблема может удержать тебя от Рима, самого романтичного города в мире, не считая Венеции весной, конечно?
— Часть проблемы. Хотя, возможно, самая большая проблема.
— О чем ты вообще говоришь?
Я убираю волосы с шеи. Даже мысли о нем вызывают у меня жар.
— О Данте.
Она улыбается.
— Данте? Твоем плейбое.
Я закатываю глаза.
— Не моем плейбое, Стар. Определенно не моем.