Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)
Шрифт:
– У меня только одно слово, Правительница.
– Нимало не сомневалась в этом. В таком случае выполните эту маленькую формальность, пока на столе остается хоть что-нибудь.
Глядя, как Великий донк Плонтский, а за ним и команда его приспешников ставят подписи и прикладывают свои печати, Ястра размышляла:
«Помялось Уложение. Что удивительного? Конечно, знай я, что оно хранится под моим ложем, да еще под самой серединой и в верхней коробке, – попросила бы Уля поостеречься. Похоже, как раз в это место он упирался коленями, когда… Именно так. Хотя – если бы я даже точно знала это, в те часы вряд ли сообразила бы. Но и он хорош: нашел место, где прятать Архив Властелинов! Неужели рассчитывал, что за все это время я ни с кем не разделю ложа любви? Но ведь не разделила же! И все-таки непонятно. Или он был во мне так уверен – тогда он меня любит; или ему было на меня просто наплевать. Хотела бы я знать…»
От этих мыслей отвлек ее очередной тост, провозглашенный на противоположном конце стола:
– Поскольку все мы честно выполнили наш долг, предлагаю выпить за благополучное возвращение каждого из нас в свои края, где по нам наверняка давно уже соскучились! За скорый отъезд!
– Завтра! – выкрикнул кто-то.
– Нет, сегодня к вечеру! – возразил другой.
Ястра встала.
– Благородные донки, – проговорила она спокойно. – Я искренне надеюсь и глубоко уверена в том, что каждый из вас благополучно вернется домой. Но вынуждена не без сожаления внести поправку: вам не удастся покинуть Сомонт ни сегодня, ни завтра, и, наверное, даже через неделю.
Над столом возник гул неудовольствия.
– Мне неясен, Правительница, смысл вашего заявления!
Разумеется, это был снова Плонт.
– Смысл прост, благородный донк. Как мне полчаса назад донесла разведка, войсками Десанта Пятнадцати, располагающимися, как вам и ранее было известно, во многих местах донкалата Мармик, перерезана и последняя дорога – та самая, по которой вы, хвала Рыбе, еще успели прибыть сюда. Силы противника настолько велики, что даже нашими объединенными усилиями нам не удастся разомкнуть кольцо. И уж в любом случае потери будут слишком велики для выигрыша нескольких дней.
В мертвой тишине Плонт уточнил:
– Иными словами – мы находимся в осаде?
– Вы нашли верное слово, донк.
– Но если мы будем просто сидеть здесь – в конце концов нас просто уморят голодом.
– У нас хватит припасов самое малое на две недели.
– Ну а потом?
– Придет помощь извне.
– Интересно. Откуда же?
– Этого я сейчас не могу сказать.
– Не можете – или не знаете?
– Не могу.
– И вы хотите, чтобы мы просто так поверили вам на слово?
– Вчера вы тоже не верили, донк. Сегодня вам пришлось убедиться в том, что я выполняю обещанное. Поверьте и на сей раз. Тем более что ничего другого вам все равно не остается.
Возможно, донк Плонтский сомневался в отсутствии для него других выходов. Но предпочел на этот раз смолчать. Обстановка вокруг Жилища Власти была ему с недавних пор хорошо известна, и он пришел к разумному выводу: еще не вечер.
Поэтому он, проведя за столом Правительницы ровно столько времени, сколько требовал этикет, вежливо испросил разрешения покинуть Трапезную по причине легкого недомогания. Ястру это не очень удивило: от такого сокрушительного поражения, какое только что потерпел Великий донк, у любого заболела бы голова и зашалили нервы. Да и самой ей (решила она) в отсутствие Плонта будет легче дышаться. Так что разрешение последовало незамедлительно и сопровождалось весьма любезной улыбкой Жемчужины Власти.
Донк Плонтский чинно откланялся и покинул высокое собрание, сопровождаемый только своей личной охраной.
И завтрак продолжался как ни в чем не бывало.
3
Плонт вернулся в отведенные ему апартаменты без всяких приключений. И незамедлительно приказал:
– Эту мразь – ко мне. Он еще дышит?
– Великий донк приказал не применять к нему сильнодействующих средств…
– Просто удивительно, насколько все вы послушны. Давайте его сюда!
Менее чем через минуту Хен Гот был доставлен пред очи Великого донка. Судя по его виду, спал историк плохо и продолжал оставаться в немалом смятении. Руки его были связаны за спиной.
– Всем выйти и ждать за дверью! – приказал Плонт охране. А когда дверь затворилась за последним, медленно приблизился к Хен Готу, размахнулся и закатил историку крепкую затрещину. Арестованный едва удержался на ногах.
– За что?.. – невольно пробормотал он разбитыми в кровь губами.
– Чтобы ты пришел в сознание. Не люблю, когда вешают людей, даже не понимающих, что с ними происходит.
– Вы хотите меня… повесить? Но ведь я честно рассказал все, что мне известно!
– Ты обманул меня, как рыночный торговец стекляшками. Похоже, принял меня за деревенскую простушку, которой можно всучить пробку от графина вместо бриллианта?
– Клянусь Рыбой, я не…
Историк все-таки не устоял на ногах: колени сами собой подломились, и он больно ударился ими об пол.
– Не ты ли вчера пытался убедить меня в том, что подлинный текст Уложения бесследно исчез?
– Совершенно так, исчез вместе со всем архивом. Вероятнее всего, бумаги все-таки сгорели в топке…
– Вот как? В таком случае не соизволишь ли объяснить, каким образом этот документ возник из пепла и был час тому назад предъявлен всей Высокой Мысли донков Ассарта?
Хен Гот только моргнул.
– Молчишь?
Великий донк размахнулся – на этот раз уже мечом, не вынутым, правда, из ножен.
– Не надо! Это была подделка!
Донк задержал удар:
– В том-то и дело, что нет!
– Значит… значит, она все же нашла Архив! Но уже без меня, готов присягнуть на Воде. Я бы не стал скрывать от Великого Донка!
Плонт и сам понимал, что историк не соврал ему: смелости не хватило бы, даже возникни у подонка такой замысел. Просто следовало разогреть историка до нужной температуры – как железо перед тем, как пустить в ход молоты.
– И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
– Но я докажу! Докажу свою преданность!
– Интересно – каким же это способом?
– Любым, каким Великий донк пожелает.
– В самом деле? Хорошо. Я дам тебе оружие. Сейчас же иди – и убей Ястру.
– Великий донк!.. Я не умею…