Наследники исчезнувших империй
Шрифт:
Однако если информация оказалась невостребованной сразу, это не значило, что она не будет востребована вообще. Пришло время — и с пухлой картонной папки (в ордене традиционно дублировали информацию с электронных носителей на бумажные — так надежнее), снятой с дальней полки, осторожно сдули пыль, чихнули — и, взяв ее под мышку, пошли на доклад к начальству. Случилось это уже в то время, когда орден начал сворачивать программу космической экспансии и чужие технологии ему были не нужны — ордену хотелось стабильности. И вот тут-то на далекой, недавно колонизированной планете обнаруживается хорошо замаскированная база пращуров. И что вы теперь прикажете с ней делать? Вскрывать, рискуя нарваться неизвестно на что? Оно, спрашивается, надо? Тем более что архивы однозначно указали —
Геологов, случайно влезших в чужие тайны, аккуратно изъяли. Одним заткнули рты деньгами, другим прозрачно намекнули, что есть тайны, лезть в которые опасно для здоровья. Самые непонятливые оказались жертвами трагичных несчастных случаев, хотя таких было совсем немного. Месторождение, под которым, глубоко в недрах планеты, расположилась база, вдруг резко стало неперспективным. Правда, для этого пришлось менять экономику целой планеты, но в масштабах ордена это были не такие уж большие затраты. Ставшие вдруг опасными древние знания были глубоко и надежно похоронены в песках забвения, и папка вернулась на свое пыльное место. На этот раз, как надеялись в Ордене, навсегда.
Однако пришло время — и ее снова достали, в очередной раз сдув пыль. Шла война, и отчаянно пытающийся выжить орден хватался за любую соломинку. В подобной ситуации древняя база, на которой, возможно, сохранилось супероружие, была уже не головной болью, а возможно, подарком судьбы. Если не учитывать, разумеется, тот факт, что планета еще в самом начале войны оказалась захваченной противником и уходить оттуда имперцы не собирались.
Однако было бы желание — а решение всегда можно найти. Разумеется, ослабленный гибелью прикормленных чиновников, орден не мог действовать напрямую, но при этом есть и косвенные пути. Они требуют чуть больше времени, сил и напряжения мозгов — но и только, а всего этого у тамплиеров хватало. В результате командование флота получило якобы абсолютно точные сведения о строительстве имперцами на пока еще практически незащищенной планете ремонтных верфей. Вступи они в строй — и это позволит империи резко повысить мобильность своего флота, увеличит возможности быстрого оперирования силами. Естественно, допустить подобного военные не могли и срочно бросили на уничтожение якобы строящихся секретных верфей оперативную эскадру. Имперцы закономерно ответили… Одновременно на планете орденом планировалось организовать массовые беспорядки. В общем, должна была начаться анархия, и никому во время начавшейся бойни не было бы дела до того, что творит небольшая группа, прикрываемая хорошо вооруженным крейсером. Тем более, в том районе, если верить тайно проведенной орбитальной съемке, имелось место, где можно было с комфортом разместиться.
Однако планы планами, а реальность реальностью. Не слишком изящная, зато простая и потому достаточно надежная операция рухнула из-за наложения случайностей — отсутствия тех самых беспорядков и соответственно меньшего истощения сил как обороняющихся, так и атакующих, а также нежелания руководителя экспедиции потерпеть неудобства и высадиться с помощью десантных средств. Слишком прочный коммуникатор, боевой опыт имперского интенданта и отставного лейтенанта Решетникова оказались маленькими камушками, попавшими в шестерни большого механизма и вызвавшими сбой огромного процесса. В результате Магистр Вилкас, прибывший на планету, оказался вначале без группы поддержки и транспорта, потом в плену у обрадовавшейся свежему «мясу» группы боевых гомосеков и, как апофеоз невезения, в руках окопавшихся здесь Решетникова и Эспозио, которые отнюдь не собирались сдавать позиции.
Надо сказать, Вилкас с самого начала не рвался руководить опасной и сомнительной авантюрой, но деваться ему было некуда — в неофициальном табеле о рангах высших иерархов ордена его номер был шестым. В прямом и в переносном смысле шестым — у ордена был Великий Магистр и пятеро просто Магистров. Впрочем, роль Великого Магистра была, скорее, судейской — если случались конфликты внутри ордена, то именно его слово было решающим и обсуждению не
Он стал Магистром совсем недавно, уже после начала войны. Так уж получилось, что ходил он в первых заместителях у своего предшественника — тот ценил Вилкаса за аккуратность и исполнительность, а также за некоторую ограниченность. Проще говоря, Вилкас был идеальным исполнителем, вторым номером, которому в обычной ситуации не дано быть первым — он просто не умел принимать решения. Такой уже в силу природой данного характера не подсидит, а значит, его можно держать рядом с собой и даже, в какой-то степени, доверять.
Беда пришла к шефу Вилкаса откуда не ждали. Когда военные устраивали чистки, он, в обычной жизни просто частное лицо, попал под раздачу. То ли показались подозрительными его знакомства в среде политиков, то ли, что куда вероятнее, с ним свел счеты кто-нибудь из офицеров. К примеру, за соблазненную жену. А что? Бабником тамплиер был изрядным, а большие деньги обладают прямо магическим свойством притягивать к своему хозяину женщин, так что обиженных мужей, не имеющих раньше возможности отомстить, набралось предостаточно, в том числе и среди военных. Впрочем, и без женщин к нему у многих были претензии, так что итог оказался вполне закономерным — Магистр закачался на струне от рояля, а перед его коллегами встала нелегкая задача выбора преемника.
И как-то так получилось, что кандидатура недалекого, но исполнительного Вилкаса подошла идеально. С одной стороны, он, как и положено заму, в курсе всех дел, с другой, ни в какие интриги не полезет и свою игру вести не станет — мозгов не хватит, да и, честно говоря, храбрости. Соответственно будет работать и не будет путаться под ногами. Вот так и стал Вилкас Магистром… Опущенным магистром, как хохотнул Игорь, за что заработал ненавидящий взгляд.
Когда же операция по захвату древней базы, которая, в перспективе, могла принести новым хозяевам власть над миром, хотя, конечно, могла и оказаться пустышкой, входила в завершающую фазу, возник интересный и закономерный вопрос: кому лететь? С одной стороны, трофей в перспективе был столь важен, что требовал присутствия Магистра, с другой — а ну вдруг этот Магистр, если его миссии будет сопутствовать успех, захочет кинуть остальных и править единолично? Ну и, плюс ко всему, очень не хотелось отрывать задницы от безопасных мягких кресел и тащиться за тридевять земель, туда, где стреляют и убивают, чтобы сначала ползать по дикой планете, а потом рисковать на самой базе. И все это, откровенно говоря, с сомнительными шансами на успех. Вот и выпихнули Вилкаса, а у него просто не было возможности отказаться. Хорошо еще, всю агентуру, имеющуюся на планете, ему переподчинили, хотя на проверку оказалось, что толку от этого ноль.
Впрочем, немного подумав, Вилкас не только смирился с необходимостью лететь к черту на рога, но и нашел в этом положительные моменты. В самом деле, организатором он был неплохим, так что сама работа сложной не представлялась. А вот то, что остальные Магистры не считают его ровней и чуть ли не через губу цедят, по самолюбию Вилкаса било очень болезненно. В общем, появился шанс нагнуть всех под себя — так почему бы его не использовать? Ситуация прямо наталкивала на мысль о том, что надо быть внимательнее к талантам. А то вон мальчику, который любил рисовать, сказали картаво, что не выйдет из него художника. Мальчик обиделся — и стал фюрером. Вот и этот туда же…
Когда рассказ закончился и Вилкаса, покормив, чтоб не помер раньше времени, и загипсовав сломанный палец, спихнули обратно в погреб, Эспозио посмотрел на Игоря и спросил:
— Ну, что будем делать?
— А что делать? Если все то, что рассказал нам этот козел, правда, надо искать базу. Мне, честно говоря, абсолютно неохота, чтобы она досталась вашим… Но и чтоб она досталась нашим я тоже не хочу. И те, и другие, от большого ума наворотят такого, что потом не расхлебаем. Вдруг там какое-нибудь абсолютное оружие? Абсолютное — оно ведь на то и абсолютное, что всех положит, невзирая на государственную принадлежность.