Наследники ночи. Парящие во тьме
Шрифт:
— Мне жаль, — донеслось до Таммо. — Это всего на один день. Мне нужно выяснить кое-что, а затем я вернусь. Обещаю.
Глаза вампира закрылись, он осел на пол и уже не слышал, как Николетта выбежала из полуразрушенного здания, поспешила к берегу и столкнула гондолу обратно на воду.
ЖЖЖ
Снова настала ночь. Кларисса опять проснулась в одиночестве и вышла на берег, чтобы устремит взгляд на город, где её по-прежнему безуспешно искал Лучиано. А может, он уже сдался? Смирился с неизбежным? Или и вовсе покинул Венецию?
Эта мысль причиняла Клариссе больше боли, чем обожжённая кожа. На западе собирались тучи. Вскоре над лагуной пошёл дождь. Неистовый ветер направлял его во все стороны, так что спустя пару минут на вампирше не было сухого места. Но она не ощущала ни холода, ни влаги.
Холод дождя был ей безразличен. Клариссу охватил совсем другой холод, который почти заставил её забыть о жгучей боли.
Проклятье! Почему её раны не заживали? Она ведь была вампиршей! Нечистокровной, тело которой восстанавливалось гораздо быстрее тела чистокровного вампира. Раны и переломы бесследно исчезали за одну ночь. Во всяком случае, так должно было произойти .Так ей рассказывал Лучиано. Почему же с Клариссой всё было иначе?
Надежда вампирши на то, что её раны со временем затянутся, исчезла окончательно. Она и вправду превратилась в чудовище. В уродливого монстра, один вид которого навевал кошмары. Время Клариссы истекло и...
Вампирша не хотела додумывать неприятную мысль до конца. Её взгляд устремился к монастырю, в стенах которого влачили жалкое существование душевнобольные женщины. И не только душевнобольные. Нет, сначала Кларисса хотела услышать конец истории. Ноги сами несли её через монастырский сад, и несколько секунд спустя она уже оставила за спиной бывшую галерею и быстрым шагом поднималась по лестнице, ведущей к палатам.
Может быть, Дориана уже ждала её.
Она что, никогда не спала? Женщина всё так же стояла посреди комнаты, глядя на зарешёченное окно. Кларисса пожелала ей доброго вечера и потянула задвижку на двери.
— Все вечера здесь одинаковы. Хорошие вечера? Хорошие дни? Когда они были? Я уже и не припомню, — сказала Дориана, но в её
голосе не было слышно жалости к себе. Она всего лишь озвучила факт, с которым давно примирилась.
— Вы рассказали мне, что ваш возлюбленный забрал вас с ребёнком к себе, — напомнила Кларисса, усаживаясь на стул, и выжидающе посмотрела на женщину.
Дориана кивнула и опустилась на свою простую кровать.
— Да, он забрал нас и на этот раз выбрал дом на дальнем краю южного берега Джудекки. Это было красивое здание с роскошным залом, дорогими люстрами из муранского стекла, зеркалами и картинами. Возле дома разбили окружённый высокой каменной стеной садик с фонтаном. Там росли апельсины и фиговое дерево, а между ними была большая каменная клумба со всевозможными цветами. В этом доме мы жили, ни в чём не нуждаясь, — я, моя дочь и немая женщина, которую мой возлюбленный прислал в качестве служанки.
Кларисса понимала, что хочет сказать Дориана. Этот мужчина подарил ей дворец, который отличался от тюрьмы лишь своей роскошью.
— Больше никаких прогулок по площади Сан-Марко и встреч в кафе? — спросила вампирша.
Женщина кивнула.
— И всё же я не сказать, что была несчастлива, — поспешила заверить гостью Дориана. — Он навещал нас по нескольку раз в неделю и проводил с нами весь день и вечер, пока за ним не приходили другие ларвалести.
— А что произошло потом? Почему вы не живёте за стенами этого прекрасного дворца по сей день?
— Хотите сказать почему я поменяла те стены на эти? — Женщина пожала плечами. — Это случилось незадолго до того, как нашей дочери должно было исполниться два года. Я помню, что попросила своего возлюбленного позволить мне съездить в Сан-Марко, чтобы выбрать подарок для неё. Он не разрешил, но мне очень хотелось это сделать, поэтому я оставила ребёнка под присмотром служанки, наняла гондольера и приплыла на площадь Сан-Марко. Там я нашла очень красивый подарок. Он до сих пор стоит у меня перед глазами: кукла в чудесном золотом наряде, бархатной маске и красном домино. Когда я отправилась назад, уже начинало темнеть. Я уселась в гондолу. Помню мнепоказалось странным, что гондольер всё время отворачивается. Он должен был поспешить ко мне и подать руку, но вместо этого надвинул капюшон на лицо и повернулся ко мне спиной. Я заняла место в фельце и, приоткрыв занавески, наблюдала за тем, как мы проплываем мимо Пунта делла Догма. Белый купол Санта-Мария делла Салюте красиво выделялся на фоне постепенно темнеющего неба. Мы пересекли канал делла Джудекка и поплыли по каналу ди Сан-Джорджо. Я немного удивилась, когда мы оставили позади кампанилу монастыря, очень похожую на ту, которая стоит на площади Сан-Марко. «Наверное, мы поплыли в обход», — подумала я и снова представила, как загорятся глаза моей дочери, когда я разверну подарок.
— А потом? Что случилось потом? — спросила Кларисса, которая давно поняла, что в тот вечер гондольер не привез Дориану домой.
— По-настоящему я испугалась, когда гондольер слишком сильно отдалился от острова и направил лодку прямо в тёмные воды лагуны. Я начала протестовать и объяснять, что мы плывём не туда, но гребец даже взглядом меня не удостоил. К нам приблизилась ещё одна гондола с двумя гребцами. На них были хорошо знакомые мне чёрные плащи, треуголки и маски. Мой гондольер поднял руку в знак приветствия. На секунду я почувствовала облегчение. Я думала, это мой возлюбленный, который приплыл, чтобы сопровождать меня... Но куда и зачем?
Дориана тяжело вздохнула.
— Нашей целью был Сан-Клементе — моё последнее пристанище, где мне суждено оставаться до самой смерти.
— Но, насколько я поняла, вас привёз на этот остров не ваш возлюбленный?
Дориана покачала головой.
— Нет, не он. Мужчины в плащах привели меня сюда и передали врачам. Мне показалось, я знаю голос одного из них. — Женщина замолчала и посмотрела вдаль. — Я была почти уверена в этом, но сегодня думаю, что ошиблась. Как бы там ни было, мой любимый
в этом не участвовал.
— Может, это дело рук графа? — предположила Кларисса.
— Не знаю. Во всяком случае самого графа там не было. Если он и был в этом замешан, то послал своих людей. Я тоже предполагала, что он организовал это похищение. Но почему? Потому что я больше не встречалась с ним и не докладывала о происходящем? Из мести?
Может быть. Вероятно, для него это было чем то вроде предательства. Мужчины очень чувствительны в таких вещах. Но как он выследил меня и почемурешил действовать именно в этот день? Если граф знал, где я нахожусь, он мог без особого труда выкрасть меня из дома. Большую часть времени в нём находились лишь я, моя дочь и служанка. Может быть, за дворцом следили ларвалести? Не знаю. Так много вопросов, на которые я не могу найти ответа.