Наследники страны Ямато

Крючкова Ольга Евгеньевна

Глава 2

Кортеж достиг поместья Момодзоно в середине дня, едва завершился час Овна. Госпожа Хитоми выглянула из окошка экипажа и как у всякой женщины любопытство взяло верх, увы, даже над нормами приличия. Она буквально высунула голову из окна, с интересом рассматривая четыре сторожевые башни-ягура, которые ни в какое сравнение не шли с теми, что она привыкла видеть в Адзути или Исияме. Четыре угловые ягура были не высоки, видимо более предназначаясь для хранения припасов, нежели для обороны от неприятеля. Поместье окружал земляной вал, за ним следовал сухой ров, въезд на территорию поместья осуществлялся через карамон, ворота в китайском стиле.

Кортеж проследовал через внушительный подъёмный мост, ханэ-баси, миновал китайские ворота, и, наконец, очутился на земле господина канцлера.

Охрана господина Уми-Сайто спешилась, сам же хозяин, довольный собой и своими владениями, вышел из экипажа и тотчас начал отдавать приказы.

Госпожа Хитоми с Ихарой с радостью покинули экипаж, дорога изрядно утомила их. Они наслаждались долгожданным завершением путешествия, надеясь, что в Момодзоно и Киото все их надежды непременно воплотятся.

Госпожи Хитоми пребывала в прекрасном расположении духа. Она окинула взглядом строения поместья: дом канцлера, выполненный в стиле букэ-ясики [127] , производил благоприятное впечатление, хозяйственные постройки, стражницкая и два флигеля для прислуги выглядели вполне прилично. Входную дверь, сразу же ведущую в небольшой зал, расположенную на западной стороне фасада, что вполне соответствовало статусу хозяина [128] , венчало помпезное перекрытие кабукимон.

127

На этот стиль оказало влияние всё большее строительство замков.

128

В домах знатных людей регламентировалось всё, даже расположение входной двери.

Единственное, что заметила Хитоми – порядок наводили недавно и впопыхах, явно к приезду хозяина. Земля, прилегавшая к дому, в порядок явно не приводилась – там, где должны виднеться клумбы для цветов буйствовала трава. Впрочем, Хитоми резонно подумала, что осенью сажать что-либо уже не было смысла.

К гостьям подошла служанка господина Уми-Сайто.

– Госпожа Хитоми, хозяин распорядился проводить вас в покои и помочь с обустройством. Вы в праве пожелать всё, что сочтёте необходимым для жизни и удобства.

Вдове понравилось такое обхождение, несомненно, оно обещало комфортное пребывание в Момодзоно.

Гостьи вошли в дом, за ними следовали слуги со множеством поклажи. Хитоми оценила декоративный нагэси, дорогое украшение притолоки, а также раздвижные перегородки, украшенные росписью в виде золотисто-зелёных дубовых листочков и желудей, отделявшие длинный коридор от жилых помещений.

* * *

Быт в поместье постепенно налаживался. Хитоми хлопотала, обустраивая свои покои и покои дочери. Господин Уми-Сайто был необычайно щедр, и гостьи пользовались его явным расположением.

Хитоми заказала множество предметов роскоши: два больших серебряных зеркала, два шёлковых покрывала, новомодный чайный сервиз из Киото, две расписные ширмы, напольную вазу с парчовой росписью для икебана, четыре гобелена с изысканными пейзажами, два небольших резных шкафчика из груши для хранения письменных принадлежностей, свитков и различных мелочей.

Всё это время, несмотря на крайнюю занятость, постоянные заботы в поместье и начало строительных работ во дворце Нисиномия, господин Уми-Сайто не забывал посещать покои Хитоми, особенно после ужина в час Свиньи [129] .

129

Час Свиньи (Кабана) – 21.00: 23.00.

Хитоми, как умудрённая опытом женщина, полностью завладела помыслами и желаниями канцлера, да так, что тот перестал посещать своих наложниц, которых поселил в самом отдалённом крыле. Наложницы воспылали к фаворитке господина жгучей ненавистью, ожидая только момента, дабы оклеветать и унизить её. Но покуда такой возможности им не представилось, Хитоми считалась Госпожой из южных покоев [130] . Она умело распоряжалась по дому – годы, проведённые в Исияме, научили её многому. Наложницы, готовые выказывать новой Госпоже своё ежеминутное презрение, едва сдерживались, стараясь скрывать свои истинные чувства и помыслы.

130

Фактически хозяйкой дома.

* * *

Госпожа Югей, одна из наложниц канцлера, проплакала всю ночь. Наложницу угнетала обида: ведь она молода, ей всего-то минуло двадцать лет, хороша собой, умеет поддержать разговор, прекрасно владеет слоговым женским письмом и стихосложением, а господин уделяет всё свободное время Хитоми. Почему так происходит? Что он вообще нашёл в этой перезрелой особе? Да её дочь, Ихара, более подходит ему в наложницы!

Служанки в последнее время побаивались госпожу Югей, она стала чрезмерно раздражительной – уж они-то прекрасно понимали причину её дурного настроения. Да и ни для кого не было секретом в поместье: канцлер проводит время только в покоях госпожи Хитоми.

Югей сгорала от стыда и негодования. Она приказала служанке достать тушечницу, бумагу и написала быстрым слоговым письмом:

Все кончено. Заморосил осенний дождь. И словно листья на ветру, Поблекли Слова любви [131] .

Это пятистишье было десятым по счёту, написанным ею за время пребывания в Момодзоно.

Югей отбросила перо и ощутила очередной прилив ненависти к Госпоже из южных покоев. Вот уже пять дней прошло, бессонными ночами которых она обдумывала план мести…

131

Автор Оно-но Комати. Перевод с японского И. Бородиной.

* * *

Покои наложницы госпожи Ивы, ей минуло двадцать восемь лет, и она успела родить канцлеру сына, находились почти напротив. Она пробудилась в то время, когда госпожа Югей изливала душу на рисовой бумаге.

Ива не часто видела сына, им занималась кормилица, и это её вполне устраивало, ибо забота о детях старит и препятствует удовлетворению телесных желаний. По обыкновению наложница пробудилась на исходе часа Дракона. Она умылась, служанки помогли ей одеться и причесаться.