Наследники Великой Королевы (др. изд.)
Шрифт:
Я понимал, что он прав, но ничего не мог с собой поделать. Разве подобает мне стоять в стороне и наблюдать, как рядом погибает друг? Должен же быть какой-то выход… Необходимо что-то придумать. Слова трех капитанов продолжали звучать у меня в голове. Ведь наверняка существует довод, способный их переубедить.
— Ты ничего не ел целый день, — напомнил Джоралемон. — Спустимся-ка вниз. Кок даст нам что-нибудь поесть. Тогда ты сможешь уснуть.
Джейке сунул руку в бочонок и вынул оттуда здоровенный кусок солонины.
— Недурное мясо, — молвил он, отрезая кусок и положив на сухарь, протянул мне. — Капитан сегодня тоже не ел. Должно быть не здоров. — Он явно хотел задать еще несколько вопросов, но присутствие Джоралемона остановило его. Я откусил кусок мяса, но понял, что проглотить его не сумею.
— Не могу есть, — сказал я.
Кок взял у меня еду и принялся уплетать ее сам. Пережевывая мясо, он сказал.
— Твой приятель ведет себя очень спокойно. Ни звука не издал. Молодчина этот Клим.
— Да, он молодчина.
— Ты беседовал с капитаном? — Джейке перевел взгляд с меня на Джора.
— Я разговаривал с капитаном Уордом. Ничего сделать нельзя.
Джейке смачно плюнул на пол. Сзади него на дощатой перегородке мелом была нарисована смешная фигурка джентльмена с брыжами и высокими перьями на шляпе. Взяв кусок мела, Джейке нарисовал петлю, захлестнувшую шею джентльмена, а потом изобразил виселицу.
— Когда-нибудь будет именно так, — зло ухмыльнувшись проговорил он. — Ты же ученый человек, дружище? А читал ты когда-нибудь про человека по имени Джон Болл? Его повесили и еще живому вспороли живот. Потому что он был великий человек и появился на свет для того, чтобы принести в этот мир справедливость. А про Джека Кеда [48] слыхал? Его тоже повесили.
48
Джек Кед — предводитель народного восстания 1450 г.
Уснуть я так и не смог. Ворочался на своей подвесной койке несколько часов, потом оделся и вышел на палубу.
Ветер стих. Я направился на корму. Двигался я осторожно, как человек, опасающийся даже своей тени. «Корзина» слегка покачивалась на конце веревки.
— Клим! — позвал я.
Ответа не было. Я позвал снова, но опять безответно. Клим очевидно спал. Почувствовав некоторое облегчение, я вернулся в свою каюту и улегся на койку, надеясь, что и ко мне придет сон. Но это была тщетная надежда.
На рассвете я опять был уже на палубе. Происходила смена вахты. У матросов, только что поднявшихся из кубрика, был мрачный вид. Уже сейчас чувствовалось, что день будет жарким.
Я снова пошел на корму. Клим уже не спал — я видел, как качаются красные перья на его шляпе. Хлеба и бутылки вина не было видно. Нож торчал в деревянном брусе над его головой.
— Клим, с тобой все в порядке?
Он так резко изменил положение, что клетку сильно качнуло, и Клим сполз по стенке вниз и, просунув руку наружу, махнул мне.
— Все отлично, дружище. Уютное местечко и никто не мешает. Проголодался только. Здорово есть хочется.
Я кивнул головой в знак того, что понял. Гарда нигде не было видно, поэтому я побежал в камбуз и попросил Джейкса дать мне какой-нибудь еды. Он с радостью завернул мне мясо в красный платок и вдобавок дал порядочный кусок лески.
— Прицелься как следует и кидай, пока не попадешь на верх клетки.
Я сунул все это подмышку, надеясь что складки рукава камзола скроют мою ношу. Однако мне не повезло. Едва выйдя из камбуза, я наткнулся на помощника капитана. Он взглянул на меня и, выругавшись, выхватил мою добычу.
— Проклятый дурень! — воскликнул он. — Ты что не слышал приказа? Никто не должен приближаться к нему. Ты думаешь, что совершаешь доброе дело, продлевая ему жизнь? Чем скорее он использует свой нож, тем будет лучше для него. Если я еще раз застану тебя поблизости, не миновать тебе колодок.
Размахнувшись, он швырнул мясо и леску далеко за борт. Глаза кока, следившего за нами из камбуза, сверкнули, и мне показалось, что сейчас его рука потянется к поясу, где висел кинжал. Однако, если у него и было такое намерение, он сумел сдержаться.
К полудню стало так жарко, что закипел деготь в швах палубной обшивки. Я представил себе, каково было находиться в «Корзине». Брусья клетки совершенно не спасали от палящих лучей солнца. Я попытался думать о чем-нибудь другом, но мне это не удавалось. Сколько времени может выдержать человек в таком пекле, прежде чем язык у него почернеет и распухнет? Что будет Клим делать, если солнце раскалит дерево, на котором он сидит так же, как палубу?
К концу дня один из вахтенных, проходя мимо меня шепнул.
— Он зовет тебя.
Я с трудом поднялся на ноги и побрел на корму, пытаясь идти там, где была тень. Днем я снял башмаки и теперь совершенно не мог вспомнить, где я их оставил. Раскаленные доски палубы нестерпимо обжигали мои голые ступни. Добравшись до кормы, я услышал голос, который не узнал. Монотонно, через равные промежутки времени голос повторял одно слово.
— Дружище! Дружище! Дружище!
Неожиданно прямо передо мной вырос Гарри Гард и поинтересовался, что я тут делаю.
— Вы что, не слышите? — спросил я и попытался пройти мимо него. Он грубо схватил меня за плечо.
— Когда ты наконец хоть чему-нибудь выучишься? Ты что, не понимаешь, что значит приказ? Ведь я тебе уже говорил: никому не положено говорить с ним. Исключений здесь быть не может. В любом случае сейчас ему нужна только вода. Предположим, я разрешу тебе принести сюда немного. Но как ты сможешь передать ему ее? Сам подумай, если у тебя есть мозги.
— Я буду говорить с ним, запрещено это приказом или нет.