Наследники Виннету
Шрифт:
— Только бульон из старой курицы, — пояснил он. — Но все же неплохой.
Он поставил тарелку перед индейцем, но тот даже не прикоснулся к ней. Тогда Душенька схватила ложку и принялась кормить незнакомца. За соседним столом это вызвало всеобщее веселье.
— Вообще-то бульон наш! — послышался наглый голос Хоуи. — Но ради прекрасной картины мы можем им пожертвовать. Сюжет называется «Тройное Милосердие, или Проголодавшийся индеец». Через пять минут все будет готово!
Действительно, не прошло и пяти минут, как весьма посредственные
— Великолепно! — резюмировал я. — В самом деле великолепно! Сколько стоят такие картины?
— Картины?! — засмеялся Хоуи. — Он называет это картинами! Да они ничего не стоят, ничего! Мы дарим их вам!
— Дарите? — изобразил удивление я.
— Да.
— Все шесть?
— Да, да!
— Спасибо! — Я сложил листки вместе, спрятал их и продолжал: — Но я порядочный человек. Я не принимаю подарков, не выразив свою признательность. Может, кто-то из вас нарисует меня верхом? От меня не убудет, если я потрачу пять долларов.
— Пять долларов? Thunderstorm! 20 Это же целое состояние! Спешу! Сейчас же веду лошадь! — крикнул кто-то из компании.
Он исчез, и другие последовали за ним.
— Вы что-то замыслили? — спросил Папперман.
— Конечно. Грядет наказание! Поспешите к хозяину и скажите ему, что мне нужны два-три хороших, настоящих свидетеля, по возможности адвокаты, полицейские или люди из городского начальства. Пусть они поднимутся наверх, в наши номера, и наблюдают из окон за тем, что произойдет.
20
Гром и молния! (англ.)
— Сейчас же позабочусь!
Привели лошадь. Хоуи потребовал пять долларов авансом. Я заплатил. Сделав вид, что никогда прежде не сидел верхом, я три раза съезжал по крупу, не добравшись до седла. На четвертый я так прыгнул, что перелетел через лошадь и приземлился с другой стороны.
Мои упражнения вызвали гомерический хохот. Наконец общими усилиями меня подняли наверх и дали в руки поводья. И начался сеанс рисование.
— Великолепная, великолепная картина! — повторял, подбадривая меня, один из «художников». — Мистер Бартон, вы гордо восседаете на коне, как рыцарь, который победил на турнирах всех противников.
Естественно, на бумаге все было далеко не так.
— Это правда? Прекрасно!
— Конечно, конечно!
— Мне кажется, ни один из нас не сравнится с вами в верховой езде! — усмехнулся Хоуи.
— Серьезно?
— Да, серьезно!
— Скажите, а сколько стоит такой конь?
— Вы хотите его купить?
— Возможно, не только его одного! Раз вы считаете меня отличным всадником, было бы глупо продолжать путь на поезде. Верхом гораздо дешевле! Или нет?
— Конечно дешевле, ясное дело! У нас есть несколько лишних лошадей. Мы можем продать вам одну.
«Художники» как-то странно отреагировали на слова Хоуи, и это не прошло незамеченным.
— Только одну? — спросил я. — Но мне нужно пять, а лучше шесть!
— Ого! Для кого?
— Для меня и миссис Бартон.
— Которая играет на гитаре?
— Да. И для нескольких моих хороших знакомых.
— Тоже музыкантов?
— Если это доставит вам удовольствие, то — да. Лучше всего я бы взял трех лошадей и трех мулов, а также седла к ним. Сколько все это стоит?
Поначалу компания была ошеломлена. «Художники» переглянулись, после чего Хоуи испытующе посмотрел на меня:
— Три лошади и три мула? Какие же?
Я указал на белых в яблоках лошадей:
— Вон те мне нравятся. Я заплачу любую цену!
Снова раздался смех.
— Забавно, забавно! Очень даже забавно!
— Сколько же у вас при себе денег, сэр?
— Двести пятьдесят долларов! — гордо произнес я, разыгрывая простачка. — Гораздо больше, чем стоит все ваше лошадиное хозяйство.
Снова раздался хохот, «художники» стали перешептываться, забыв о моем незаконченном портрете верхом. Вероятно, они соображали, как прибрать к рукам мои доллары.
— Спускайтесь! — потребовал от меня Хоуи. — Вы нам очень понравились, мистер Бартон! Вы получите и лошадей, и мулов, и седла. Даже даром, если захотите!
— Даром? — удивился я.
— Сделаем так. Сейчас мы оседлаем лошадей и мулов, всех шестерых. А вы должны будете промчаться по пустоши, а потом перемахнуть через стену!
— Взять барьер?
— Вот именно. Вы справитесь!
— А почему бы нет? Разве можно выпасть из седла, если ноги в стременах, а поводья в руках?
— Конечно нет! — засмеялся он, и другие снова заржали. — Стало быть, каждый конь и каждый мул, на котором вы перенесетесь через стену, не сломав себе шеи и не будучи выброшенным из седла, ваш!
— Могу я при этом снять шляпу и пиджак?
Компания замычала от удовольствия, но он сдержался и ответил:
— Вы можете надеть или снять все что угодно. Даже если вы хотите выглядеть пугалом или клоуном, мы не возражаем. Но теперь — самое главное! Сначала вы должны уплатить двести пятьдесят долларов. Если вам удастся сделать шесть прыжков, то получите их назад, а кроме того, возьмете себе лошадей и мулов. Но в случае неудачи вы не получите ничего, а ваши деньги станут нашими. Вы согласны с этими условиями?
— Разумеется! Вы рискуете животными, значит, и я должен чем-то рисковать. Хотя все ваши животные не стоят всех моих денег, я поступлю благородно!
Снова все рассмеялись. Хоуи при этом заметил:
— Совершенно верно! А поскольку мы предоставляем вам лошадей и мулов тотчас же, то и вы позаботьтесь о том, чтобы сразу выложить ваши денежки!
— Как только подпишем контракт.
— Контракт? — Хоуи насторожился.
— Да. Я слышал, что торговцы лошадьми — хитрейшие создания и что с ними всегда надо держать ухо востро!