Наследники
Шрифт:
— Мистер Поттер? — воскликнула МакГонагалл, — Что вы…
— Я пришел взять одну книгу у Джес, — сказал Гарри, взмахнув томом в своей руке.
— А я предложила чаю, — вставила Джессика, указав на две чашки. Ее рука дрожала.
— Ну и я пойду, наверное, — сказал Гарри и встал, собираясь уходить.
— Идите, Поттер, — кивнула профессор.
— Пока, Гарри, — махнула рукой Джес, как-то странно смотря на него. Будто спрашивая глазами, что это было перед приходом МакГонагалл. Гарри поспешил удалится. Но выйдя за дверь замер.
— О чем вы думаете, Паркер? — послышался голос МакГонагалл из-за двери, — Поттеру нельзя предлагать чай! Лучше бы вы ему двинули как следует, может быть он тогда меньше бы стал обращать на вас внимания!
— О чем вы говорите профессор?… — пролепетала Джес.
«И правда, о чем она говорит?!»
— Поттер не должен влюбляться ни в вас, ни в кого-нибудь еще! — как пятилетнему ребенку стала разъяснять декан Гриффиндора, — Мы говорили об этом на собрании Ордена! Вы уже не помните?!
— Я помню все в мельчайших подробностях.
— И вы пили чай.
— Именно. Боже! Какое ребячество! Все ведут себя так, будто Гарри нахлебался любовного зелья и теперь влюбится в первого, с кем пробудет больше минуты. Это девчонки тащатся по нему и бегают за ним, как собачки.
— Но… ладно, Паркер, вас не переубедить. Так о чем я хотела поговорить? В школе после каникул начнутся курсовые. Подготовьте бумаги кто куда и на какие отделения, что бы сдать их в нужные инстанции. И профессор Дамблдор просил направить твоих ребят — двух-трех — в Лондон. Там был убил мракоборец на улице Манголий.
— Рядом с тисовой улицей?…
— Да. Вот почему это так важно. Нужно увеличить охрану тисовой улицы.
— Хорошо, я поговорю с ребятами.
Гарри понял, что разговор окончен, и декан Гриффиндора сейчас выйдет, поэтому сорвался с места и бросился в гостиную. Ему нужно было срочно поговорить с Роном и Гермионой об этом нападении на мракоборца. Сейчас он удивленно ощутил, что сильно волнуется за Дурслей. В гостиной верных друзей не было, поэтому Гарри направился в спальню Гермионы. Распахнув дверь, он ввалился в комнату.
— Ребята, надо поговорить…
Гарри поперхнулся словами. Потому что подумал, что не следовало врываться в комнату, не постучав. Потому что Рон и Гермиона самозабвенно целовались, но естественно, услышав его голос, резко отскочили друг от друга. Гермиона, красная, как помидор, приложила ладони к щекам и круглыми глазами уставилась на Гарри, а Рон, не отличавшийся от нее по цвету, открывал и закрывал рот, пытаясь выразить свою мысль, и видимо не имея возможности сложить слова в предложения.
— Оу, — улыбнулся Гарри, — вижу я не вовремя.
— Мы… — сделал попытку объяснить Рон, — я… э… Гарри… мы просто…
— Разговаривали? — не переставал улыбаться Гарри, — Ну я думаю, я пойду, прогуляюсь, а вы говорите дальше.
Гарри подмигнул еще больше покрасневшей Гермионе и, засунув руки в карманы, удалился. Вот и ладненько. Чего-то всех сегодня тянет целоваться. При этой мысли Гарри мысленно пнул себя.
«Как ты мог даже подумать о том, что бы поцеловать Джес! Рон с Гермионой это одно дело, у них это все уже года три, а Джессика тебе лишь друг, дурак!»
Гарри подошел к окну и задумчиво выглянул на улицу. У домика Хагрида весело бегали Херберты, и Гарри решил пойти навестить лесничего. Они так долго не виделись…
Завидев Гарри, Херберты весело залаяли, а Нараян бросился к своему опекуну. Он хорошенько подрос и теперь его морда уже была на уровне Гарриного локтя. Пес-конь начал тыкаться мокрым носом в его руки, ища что-нибудь вкусное, но ничего не найдя, разочаровано бухнулся на спину прямо в снег и подставил пузо для почесываний. Гарри смеясь стал чесать ему брюхо, а Нараян тут же блаженно задергал лапами и заурчал.
— А, Гарри! — Хагрид подошел к ним, — Давно ты меня не навещал.
Гарри смутился.
— Ну… я… прости, Хагрид, как то времени не было, — покраснев сказал он.
— Ну ладно, — добродушно улыбнулся лесничий, — пойдем в дом, чай попьем.
Гарри кивнул, подумав, что сегодня все еще и норовят напоить его чаем.
В теплом и уютном домике Хагрида, согревшись у камина и растопив закоченевшие пальцы Гарри чувствовала себя отлично и уже забыл про свое смятение по поводу того, что ему захотелось поцеловать Джес. Они с Хагридом болтали о рождестве, о квиддиче и многом другом. Гарри рассказал, что ему выделили отдельную спальню.
— А как там дела с великанами? — спохватился он посреди разговора.
— Ну, они согласны нам помогать, — немного натянуто улыбнулся Хагрид, — а еще мы собираемся попросить о помощи акромантулов. Я уже говорил с Арагогом, но он еще не знает, что делать.
— Надеюсь, они согласятся помогать, — сказал Гарри, смотря в чашку, — чем больше сил, тем легче будет выстоять.
— А как там Рон с Гермионой? — улыбнулся Хагрид, — Почему они не пришли?
— Ну… — Гарри замялся, — Я не был сегодня в Хогсмиде и не видел их сегодня.
— А, ну понятно, — беспечно качнул головой великан, — гляди, уже десять часов! Не след тебе так задерживаться. Беги в школу!
— Ладно, — Гарри одним глотком допил уже остывший чай и вскочил, — пока!
И он выскочил на улицу. Херберты еще резвились там, тявкая и катаясь по снегу. Гарри потуже укутался в теплую мантию и побежал к замку, утопая в снегу. Если бы не сияющий белизной снег, то Гарри в темноте наверное не многое бы увидел, а было на что полюбоваться. Чистое небо, луна освящает башни Хогвартса, маленькие светящиеся окошки замка, будто мигающие бегущему юноше. Зима. Скоро рождество… праздник, когда все становятся детьми и забывают, хоть на пару часов, обо всех бедах и напастях. О грядущих ужасах. Рождество… скорее бы. Праздник сможет развеять это нарастающее беспокойство, охватившее замок. Сможет стереть эти хмурые маски с лиц учеников.