Наследство Каменного короля
Шрифт:
Хотя, откровенно говоря, поварёнку Джошу оружие иметь вообще не полагалось. И настоящее его место было отнюдь не во внутреннем дворе, где всё привлекало его внимание и вызывало интерес: наёмники с их добродушно-солёными шуточками, стойки с копьями и алебардами, нетерпеливо взбрыкивающие лошади, стук кузнечных молотов, звон скрещивающихся мечей и отрывистые команды начальников смен. Увы, его место здесь, на кухне. Джош на мгновение поднял глаза, и в который уже раз мельком глянул на знакомую ему залу, быть может, с неосознанным желанием хоть на этот раз увидеть что-то новое. Или, скорее, привлечённый очередным водопадом ругани, который извергался из бездонной глотки главного повара.
– Дурень! Бестолочь! – вопил тот, горой возвышаясь над съёжившейся от ужаса фигурой одного из своих помощников. – Шафран! Шафран!!! Не имбирь! Сам это жрать будешь!
Кухня занимала цокольный этаж основного здания замка, и отсюда без особого труда можно было добраться до покоев его светлости, если бы не стража, день и ночь стоявшая перед дверью, что вела в верхние палаты.
В дальнем от Джоша конце кухни находился невероятной величины разноуровневый очаг, с многочисленными крюками для котлов всех размеров, треножниками, котелками и чанами. Всё прочее пространство занимали столы, а у стен неровными рядами стояли шкафы и полки с кастрюлями, мисками, щипцами и прочей утварью. На некоторых шкафах висели замки, ключи от которых болтались на поясе мастера Гербера. Впрочем, их содержимое (Джош как-то раз подглядел) могло заинтересовать разве что поваров: какие-то банки, специи и редкие ингредиенты для приготовления еды. И везде корзины, корзины. Множество корзин с овощами, зеленью, битой птицей, яйцами и еще бог знает с чем.
Джош поморщился. Запахи здесь всегда стояли потрясающие, но только не там, где он сейчас сидел. Каменный пол кухни из огромных щербатых плит имел небольшой уклон в одну сторону и длинный жёлоб для слива нечистот. Этот жёлоб шёл прямо под ногами Джоша и, слегка изгибаясь, выходил к отверстию в стене, через которое вся эта гадость выливалась прямо на внешнюю сторону замка, на городские улицы. Как это не удивительно, но он так и не смог привыкнуть к этой вони, даже несмотря на то, что проводил в кухне изрядное количество времени. Всем прочим, кажется, было всё равно: женщинам, ощипывающим птицу; поварятам, без умолку болтающим за работой; хмурым носильщикам, которые постоянно подтаскивали всё новые корзины и уносили пустые, и прислуге, время от времени спускавшейся вниз из господских комнат.
– Джош! Эй, Джош, заснул, что ли?! – голос за спиной заставил его очнуться от мыслей. Из-за маленькой дверцы, ведущей в один из кухонных чуланов, высунулась заспанная физиономия Гуго с всклокоченной рыжей шевелюрой. – Что делаешь?
– Вот, раздумываю, что одеть на праздник: рваную рубаху или нестираную. Ты пойдёшь?
– Очень смешно, – Гуго осклабился. – Кстати, я знаю, что у нас тут намечается.
– Откуда?
– Ночью подслушал разговор Гербера и кастеляна, как его… Равена. Они думали, здесь нет никого. Я тут сидел и трясся, думал, шкуру спустят, если заметят, что я за дверкой сижу. Равен на этом месте, где ты сейчас, стоял.
– Ну?
– Потом расскажу. Я ещё не ел ничего с утра. Давай выберемся отсюда. Гербер здесь?
– Да-а, вон стоит, орёт, как обычно. А ты будто и не слышишь.
– Я пока не проснулся. Я сейчас закоулками отсюда выползу, найду что-нибудь перекусить, и давай в нашем месте встретимся. Там буду ждать.
– Хорошо, – Джош оценивающе посмотрел на уже почти блестящий чан. – Мне, наверное, ещё на полчаса тут осталось. Потом сбегу.
– Ага. Ну, давай.
Гуго глянул по сторонам и чуть ли не на четвереньках, огибая корзины с овощами и птицей, ринулся к выходу. Джош покачал головой. Ловкий, чёрт.
Внимательно оглядев проклятую посудину, он принялся оттирать почти незаметные тёмные пятнышки, еще видневшиеся на сверкающей меди. В отполированной до блеска поверхности отражалось немного продолговатое с правильными чертами лицо, обрамлённое длинными, до плеч, прямыми тёмно-русыми волосами, перехваченными на лбу кожаным ремешком.
Среди местных девушек Джош слыл чуть ли не красавчиком: высокие скулы, тонкий нос с лёгкой горбинкой, слегка миндалевидные серо-зелёные глаза и упрямо сжатые губы. Не урод, безусловно, да только что толку, сердито подумал молодой человек. Поварёнок. Уже семнадцать лет как поварёнок, и даже не подмастерье, не помощник оружейника – никто. Телосложением он вполне вышел, ростом тоже, возраст уже не детский, так что необъяснимого упрямства главного повара в том, что касалось возможного ухода Джоша с кухни, он не понимал. Сам он был уверен, что вполне годится для какой-нибудь работы поинтереснее, чем драить кастрюли и таскать корзины, но Гербер на просьбы отпустить юношу всегда отвечал жёстким отказом, от какого бы мастера в замке они не исходили. Спорить с поваром никто не смел. Местный кузнец мастер Талли уже дважды подходил к последнему с предложением попробовать Джоша в его ремесле, но с того времени только отмахивался от юноши. Договорись сначала сам со своим начальником, говорил он. Когда Джош обратился с подобным же вопросом к Балдрику Одли, тот тоже отрицательно покачал головой, заявив, что служба в качестве наёмника не для него. Объяснять свой отказ сир Балдрик, как и повар, не стал.
Какой тогда смысл заключался в его обучении у Миртена, как и в том, что Балдрик самолично следил за его успехами в овладении оружием, Джош объяснить не мог, но упорно продолжал изучать все интересные и неинтересные книжки, которые попадались ему на глаза, и со старанием махал деревянным мечом. И это после работы, когда его сверстники отдыхали от дневных забот. Кто знает, думал он, может, когда-нибудь это ему и пригодится, и начальник стражи наконец передумает и даст своё согласие на поступление Джоша на военную службу. Иногда, правда, его посещала мысль о том, не намеревается ли лекарь Миртен сделать его своим преемником, но такой исход событий юношу не особенно прельщал.
– Привет, Джош! Как дела?
Джош, не прерывая работы, поднял голову. Около него стояла довольно хорошенькая девушка примерно одного с ним возраста. Опрятное синее платье с передником, пухленькое лицо с прядкой тёмных волос, выбившихся из-под чепца, и натруженные руки. Жозефина служила прачкой. Вот и сейчас она держала большую корзину, наполненную какими-то тряпками. Джош опустил глаза, рассматривая уже несуществующие пятна на поверхности чана.
– Да ничего, как обычно. Спасибо, – добавил он, подумав.
О боги, начинается… На языке так и вертелся вопрос: а чего это она делает на кухне? Прачечная не совсем по дороге, хотя Джош и сам знал ответ. Пару раз он лихо отплясывал с ней на каких-то вечеринках, и вот теперь, судя по всему, Жоззи заимела на него виды. То постирать что-нибудь предложит, то пирожков принесёт – как будто на кухне еды не хватает! Да нет, она хорошая девушка, спору нет. Даже симпатичная. Отца у неё, вроде, никогда и не было, а мать тоже работала в прачечной. Они жили в небольшом домике напротив замковых ворот. Не то, чтобы она совсем ему не нравилась, миленькая такая, но мысли о возможной женитьбе вызывали оскомину. Что – так и остаться на веки вечные в этом замке, драить кастрюли, помогать жене по хозяйству и прочее? Кошмар. А она так внимательно на него смотрела, перебирая пальчиками край передника, так придвигалась всё ближе, глаза тёмные, ресницы пушистые такие, охотница, ни дать, ни взять, что у Джоша возникло ощущение, что если он сейчас же не сбежит, то проснуться ему утром женатым.
– А я тут мимо шла. Смотрю – ты сидишь. Что делаешь? Что – Гербер заставил? – Жозефина тарахтела без умолку. – Меня просто Дойл попросил постирать ему кое-что.
Дойл. Ну-ну. Этот здоровенный дылда, помощник повара. Так и поверил.
– Вон он стоит, – Джош махнул головой. – Тебя ждёт, наверное. Ты бы…
– А сегодня вечером что делаешь? – Жозефине было всё равно, что он там говорит. Или не говорит: она вполне могла говорить за обоих. – Сегодня вечером найдётся, наверное, на что посмотреть.