Наследство последнего императора
Шрифт:
Иван Иванович посмотрел на часы. Была половина двенадцатого.
– Устали? – участливо спросила Новосильцева.
– Нет, Лариса Васильевна, – ответил Иван Иванович, – я вот думаю, что вам следовало бы отдохнуть.
– Спасибо, – кивнула она. – Сию минуту – вот только закончу мысль… Самое интересное место в мемуарах Куликовской-Романовой – так называемая лиенцкая трагедия. Итак, 1945 год. Австрийский городишко Лиенц. Управляется английской оккупационной администрацией. Здесь живут несколько тысяч казаков – наших казаков: эмигранты и их семьи. Англичане получают требование от советов выдать этих самых казаков. И тут происходит то, что она необычайно мягко называет «предательством англичан». А я бы назвала зверством, в котором англичане не только оказались достойными учениками карателей из СС, но и превзошли их. Они загоняли казаков в грузовики, избивая их палками, шомполами и еще черт знает чем. Тех, кто пытался не подчиниться цивилизованные англичане давили танками. Живьем давили! Больше всего погибло под гусеницами их «шерманов» женщин и детей. Одна беременная казачка от ужаса родила тут же, в толпе. Цивилизованный английский офицер схватил мокрого окровавленного младенца и разбил ему голову о дерево…
Иван Иванович покачал головой.
– Лиенц, Лиенц… – проговорил он – Ну, как же! Там был расквартирован казачий полк СС! Да, конечно! – уверенно заявил он. – Полк или даже, кажется, дивизия СС – из русских казаков. Создана немцами. Командовали немцы. Воевали эти казаки на Восточном фронте, то есть стреляли в русских. Многие попали в плен. Отсидев в советских лагерях по пять-десять лет, большинство из них вернулось в Лиенц. Выжили не все, конечно. Но ведь те русские, в кого эти «несчастные» казаки по приказу своих немецких «отцов-командиров» стреляли, вообще не вернулись.
– Совершенно верно, Иван Иванович, – поддержала Новосильцева. – Вы, оказывается, все знаете. А Ольга Николаевна не знает. Восхищается, что немецкий «атаман» разделил судьбу однополчан, но при том делает вид, что не знает, чем эти «казаки» занимались на фронте. В какой-то немецкой газете мне попалась заметка о лиенцкой трагедии. Пишут, что эти казаки ничего плохого тогда не делали. И не воевали даже. А объединились в сильную вооруженную единицу и немца поставили атаманом просто так. Театр, художественная самодеятельность… Ностальгия, дескать.
– Вы полагаете, – произнес Иван Иванович, – что есть на свете болваны, которые могут поверить в то, что в Третьем рейхе могла просто так существовать самостоятельная вооруженная военная единица, да еще из этнических русских? Как бы не так.
Новосильцева развела руками:
– Думаю, на свете миллионы таких болванов, особенно среди демократов.
Иван Иванович еще раз посмотрел на часы и сказал:
– Неприятно… Но может быть, мы с вами ошибаемся относительно Ольги Николаевны? Она мне показалась весьма достойным человеком.
– Была бы рада ошибиться. Впрочем, – она махнула рукой: – Бог ей судья. Все! Забыли. Так что на завтра?
– Есть рейс на Питер в тринадцать тридцать.
– Билеты?
– Как всегда, на мне.
Она на несколько секунд закрыла глаза.
– Да, – произнесла Новосильцева. – Теперь и я осознала, что устала зверски. Подойдите ко мне, дорогой мой Иоханаанчик, я вас расцелую за ваше терпение, которое вы проявляете по отношению к взбалмошной старухе. Знаю-знаю! – прикрикнула она, увидев, что он хочет возразить. – Я лучше вас знаю, что характер у меня совершенно невыносимый, но тот, кто способен терпеть меня хотя бы полчаса без перерыва, как правило, становится моим другом.
Он наклонился, она поцеловала его в лоб.
Он взялся за дверную ручку, однако, графинька его остановила:
– Друг мой, – сказала Новосильцева. – Вы как обычно засыпаете – хорошо? Без снотворного?
– По-разному, – признался Иван Иванович. – Иногда со снотворным.
– Плохо. Любые таблетки, любая химия – последнее дело. Сегодня и у вас был сумасшедший день. Если сразу вам уснуть не удастся, рекомендую замечательное снотворное средство.
– Гимнастику?
– Иван Иванович! – засмеялась Новосильцева. – Вы бы еще сказали: холодную прорубь! Подайте мне, голубчик, вон ту папку – около телевизора. И включите заодно ящик, только без звука… и пульт захватите сюда.
Он принес ей синюю пластиковую папку. Новосильцева мельком заглянула в нее:
– Она… все здесь. Вот, – протянула папку Ивану Ивановичу. – Я собрала, сколько смогла, материалы по… мистической стороне нашего дела. Посмотрите, пожалуйста. Ничего принципиально нового в нашей борьбе с кремлевскими и некремлевскими обманщиками и фальсификаторами они, в принципе, не добавляют, но мне показались любопытными и необходимыми для понимания проблемы. Так что если вам не удастся сразу заснуть – вот прекрасное средство!..
27. ДОСЬЕ НОВОСИЛЬЦЕВОЙ. ДИНАСТИЧЕСКИЙ РОК
ОТКРЫВ у себя в номере синюю папку, Иван Иванович уже не закрыл ее, пока не прочел все. Это были выписки и фрагменты из различных источников – архивов Святейшего Синода и Ватикана, КГБ, Си-ай-си и Сюрте женераль и еще с полсотни – он даже не пытался запоминать. Иван Иванович потом долго еще ворочался в постели.
ПРОРОЧЕСТВА ДИНАСТИИ РОМАНОВЫХ
В различных архивных источниках даже в наши дни, когда, казалось бы, не осталось никаких тайн по теме, можно и сегодня натолкнуться на уникальные, мало или вообще нигде не публиковавшиеся сведения – пророчества, свидетельства, списки различных документов, наблюдения и воспоминания, из которых можно извлечь все новые и новые доказательства того, что с самого основания династию Романовых преследуют мистические события, роковым образом сказавшиеся на ее существовании. Все предвещало страшный, кровавый конец, и предвестия этого являлись много раз на протяжении их 300-летнего правления. Здесь мною собраны самые любопытные, на мой взгляд, данные, хотя, разумеется, далеко не исчерпывающие глубину темы. Все ссылки на источники сверены мной лично и приведены отдельным списком.
гр. Л. В. Новосильцева
«Случай, происшедший 6 января 1903 года на Крещение, запомнился многим из приближенных Государя. Во время водосвятия у Иордани, ледяного креста, сооруженного у полыньи напротив Зимнего дворца, начался салют из пушек Петропавловской крепости.
Неожиданно одна из пушек выстрелила громче всех. Это был не холостой снаряд, а боевой – картечный. С визгом картечь обрушилась на лед и на стены дворца. В воздух поднялись осколки и ледяная пыль. Было пробито в двух местах знамя морского корпуса. Со звоном обрушились внутри Зимнего дворца стекла первого этажа. Картечь рассыпалась в парадных сенях и в Николаевском зале. Как топором была срублено древко церковной хоругви, которая развевалась над головой Государя Императора Николая II. Рухнувшую хоругвь едва успел подхватить протодьякон и тут же запел оглушительным басом: «Спаси, Господи, люди твоя!..» Закричали женщины. Послышались возгласы мужчин. Царь медленно повернулся, посмотрел на хоругвь и дворцовые окна.
Всех поразила абсолютная невозмутимость Государя. Он, как ни в чем не бывало, поинтересовался у великого князя Николая Николаевича, не знает ли дядя, кто командует салютом в Петропавловске. Тот бросил свирепый взгляд на генерала рядом с ним. Генерал вытянулся в струнку и доложил:
– Командует штабс-капитан Карцев!
Государь покачал головой.
– Жаль беднягу. Может, не стоит его строго наказывать?
– Как же не стоит! – воскликнул великий князь. – Ваше величество… страшная угроза!.. Вылазка террористов! Покушение на венценосца…