Наследство Уиндемов
Шрифт:
Вмешалась Антония.
— Урсула рассказывала нам, что Хелен была самой красивой девушкой в Балтиморе. По ее словам, вы были прекрасной парой, как из романа миссис Рэдклиф.
— Она была красива? Хм.., не знаю. Помню лишь, что она была очень молода.
— Но, Тревор, — сказала Урсула со смущенной улыбкой. — Я всегда думала, что ты обожал Хелен, что она была самой прекрасной женщиной, которую ты только мог пожелать.
Фанни молчала, с вожделением поглядывая на груши, присыпанные корицей, но неожиданно для себя почему-то выбрала яблоко.
Тревор
Они стояли лицом к лицу в спальне Дукессы.
— Нет, я запрещаю. Это невозможно.
— Марк, я прекрасно чувствую себя, все будет в порядке, обещаю. Пожалуйста, мне очень нужно прогуляться верхом. Я буду очень осторожна.
Ему нужно было заняться делами со своим управляющим, мистером Фрэнксом, что заняло бы не менее двух часов. Кроме того, на нем висел еще и Криттакер с охапкой счетов и писем. Двое друзей-офицеров изъявляли желание увидеться с ним. И все же он сказал:
— Я поеду с тобой. Одну тебя отпускать нельзя. Дукесса в восторге протянула к нему руки:
— О, благодарю!
Он обнял ее в ответ и нежно прижал к себе.
— Как ты хитра, Дукесса.
— Это не займет много времени. Я лишь хочу проехаться вокруг тыквенных полей мистера Поплвела.
Он молча смотрел на нее, не выпуская из рук.
— Но… Марк…
Она потянулась к нему навстречу, и он увидел в ее темно-голубых глазах, казавшихся сейчас особенно глубокими, желание. Желание? Почему бы и нет? Разве она не была его женой? Но вот так, посреди дня? Подобная несдержанность вполне извинительна для мужчины, но чтобы женщина… Как это согласуется с ее честью? Он не знал как, но в ее женской чести больше не сомневался. Марк поцеловал ее, скользя языком между ее губ.
— Я не занимался с тобой любовью с визита этого молодого дарования — доктора Рейвна. Нет, Дукесса, не теперь. Ах, если бы ты знала, какие вкусные у тебя губы, какая ты вся до невозможности нежная и податливая! Тебе приятно со мной?
— Такого, как ты, нет в мире, Марк! Даже искатель чужих наследств Тревор и байроновский тип Норт Найтингаль не могут сравниться с тобой.
Он усмехнулся, продолжая целовать ее, слегка покусывая ее нижнюю губу, проводя языком внутри ее рта.
— Это комплимент мне или насмешка над моими друзьями? Как я должен понимать?
— Как хочешь, Марк. Я чувствую тебя.
— Еще бы тебе меня не чувствовать! Я хочу тебя каждый раз, как только подумаю о тебе, а думаю я о тебе почти всегда. Хочу, стоит лишь мне почувствовать запах твоих духов или услышать шорох юбок.
"Да, но ты не хочешь ребенка, которого я ношу, потому что ненавидишь моего отца”, — подумала Дукесса. Она удивлялась, не понимая, как он может желать ее и не хотеть их ребенка. Нет, он даже не хочет до конца поверить в то, что она беременна. Как бы там ни было, но он — ее муж, занимающий главенствующее место в ее сердце, да и в жизни.
— Да, ты права, я хочу тебя. — Взяв за бедра, он плотно прижал ее к себе, вновь закрывая ее губы своими. Потом прислонил
Его язык был у нее во рту, так же как и его плоть в ее возбужденном лоне. Она расслабленно стонала, изнемогая от наслаждения. Сладостные волны пробегали по ее телу. Несколько раз она была уже близка к оргазму, но сдерживалась, пока не настал момент, когда это стало уже невозможным. Дукесса хотела кричать, но ее рот был закрыт поцелуем, и поэтому она лишь тихо урчала и вздрагивала. Наконец ее ноги соскользнули с его боков.
— Я много потерял из-за того, что не мог целовать твою грудь, — пробормотал он, отпуская ее губы.
— А я много потеряла оттого, что не могла целовать твой живот, — ответила она. — Возможно, целуя его, я бы захотела наклониться ниже, как ты думаешь?
Он усмехнулся, слегка шлепая ее по ягодицам и тут же гладя.
— Помойся, моя радость, а потом, если у тебя еще есть силы, я готов отправиться на прогулку. — Он помедлил у двери в свою спальню. — Я ни в чем не в силах отказать тебе, как бы ни был занят.
Она пристально смотрела на него. Его последние слова заставили сладострастно сжаться ее лоно. Да, возможно, это и есть то недостойное, на что намекал ей однажды Баджи. Пусть так. Она ничего не могла с этим поделать.
Глава 25
Американские Уиндемы все же были готовы к отъезду в пятницу утром, горы их багажа Были привязаны к крыше фаэтона, нанятого Тревором.
Вильгельмина сказала на прощание Дукессе:
— А ты снова прекрасно выглядишь. Какая жалость!
— Что ты сказала, мама?
— Мой дорогой Джеймс, я лишь сказала Дукессе, что она превосходно выглядит и могла бы весело провести время вместе с нами в столице.
— Именно так я и поняла, мэм, — сказала Дукесса. — Надеюсь, на вашем проклятом языке скоро вскочит язва.
— Что, что ты говоришь, Дукесса? — спросил Джеймс, усмехаясь и прикрывая свой рот рукой.
— Ах, я лишь выразила надежду, что ваша мама как-нибудь еще посетит нас.
Вильгельмина в изумлении уставилась на нее, потом пробормотала, понижая голос:
— С каждым разом тебе удается все удачнее защищаться. Но ничего, однажды этому придет конец.
— Без сомнения, вы правы, мэм. Но если рассчитывать на нормальный ход событий, то раз вы намного старше меня, то и конец вам придет раньше.
— Это наша единственная надежда, — прошептал себе под нос Марк так, чтобы не расслышала американская тетушка.
— Ты тоже заслуживаешь смерти, раз одобряешь ее оскорбления.
— Святые небеса, что ты говоришь, мама?
— Ничего особенного, Урсула, лишь то, что Марк вполне достоин своей жены. Но ему бы не стоило так оскорблять своих родственников, ведь его нельзя извинить недостатком воспитания, как Дукессу.