Наследство

Браун Саймон

Он заметил, как переглянулись Арива и Олио, и замолчал, потом спросил:

– Что-нибудь не так?

Арива быстро покачала головой.

– Нет-нет, я тоже всегда чувствовала, что этой женщине можно доверять.

– Я тоже, – согласился с ней Олио, бросив на сестру взгляд, значение которого осталось непонятным Нортему.

Примас удержался от того, чтобы пожать плечами, и продолжал:

– Мне известны двое магов в теургиях, которые неподкупны. Прелат Фэнхоу отличается удивительной честностью, однако тяготеет к формальностям.

– А кого вы могли бы назвать из Двадцати Домов? – спросила Арива.

– Там все и хорошо, и плохо, как

вы и могли бы ожидать. Многие из старшего поколения Двадцати Домов… слишком привыкли к вашей матушке. Я думаю, что с их стороны вы можете ожидать всяческих проявлений доброжелательности и преданности благодаря памяти о покойной королеве, хотя бы и ненадолго. Что же касается младшего поколения, то многое будет зависеть от того, каким образом вы станете подключать их к управлению. Мне думается, что некоторые из них страдают излишними амбициями. Это может послужить вам на пользу, однако за ними нужен глаз.

Казалось, у Аривы возник еще какой-то вопрос, однако она предпочла за лучшее промолчать.

– О чем еще вы хотели бы спросить меня, Ваше Величество? – мягко поинтересовался Нортем.

– Мне необходимо быть уверенной в собственной безопасности, – ответила она. – Слишком многое предстоит сделать, однако мои действия будут, несомненно, ограничены, если мне придется беспокоиться о том, что происходит за моей спиной.

– Это бремя суждено нести любому правителю, – произнес Нортем.

– У моей матери не существовало внутренних врагов.

Нортем добродушно рассмеялся.

– Да, вы правы, однако это относится, пожалуй, лишь к последним пятнадцати годам ее правления. Но первые десять лет для нее были сопряжены с постоянной опасностью. Интриги среди Двадцати Домов, внешние враги, образовывавшие заговоры с врагами внутренними, и, конечно, рабовладельцы. Ашарна весьма упорно добивалась того, чего хотела, но по временам оказывалась абсолютно беспомощной и неспособной заниматься делами управления до тех пор, пока, наконец, абсолютно все не доросли своим сознанием до того, чтобы признать ее несомненные способности к власти, как королевы. Только из этих обстоятельств, а вовсе не оттого, что она унаследовала положение на троне, произошло ее право управлять королевством.

Арива понуро кивнула. Всем своим сердцем, всем своим сознанием она ничего не желала так, как служить своему королевству, однако ее угнетала мысль о том, что ей, может быть, пришлось бы доказывать свои права годами, а то и десятилетиями.

Нортем мягко коснулся ее руки.

– Вот что я мог бы вам предложить. Возродите Исполнительный Совет. В первые годы своего правления ваша матушка сделала подобный шаг. Назначьте в совет всех тех, кто обладает определенным влиянием или реальной властью: представителей Двадцати Домов, ремесленников, армии, теургии, ваших главных чиновников. Дайте им всем понять, что они собрались именно для того, чтобы давать советы, а не подменять вашу власть. Пусть каждый из тех, чью позицию вы будете считать враждебной для вас, поймет, что ваш неусыпный взгляд наблюдает за его действиями. Спустя несколько лет, когда вы обретете большую уверенность в себе и в избранном вами пути, когда вы приблизите к себе тех, кто в действительности окажется преданным королевству, вы сможете консультироваться с советом по все более и более незначительным делам, и вскоре членство в этом совете станет не более, чем почетной обязанностью, а вы таким образом приблизите к себе избранных.

– Мне по душе ваш совет, – сказала Арива, чуть подумав. – Вы конечно, должны стать одним

из членов этого собрания.

Нортем казался застигнутым врасплох.

– Не место для духовенства в столь интимной обстановке так тесно связываться с политическими делами…

– И тем не менее в этом случае вы станете исключением из правил. Мне необходимо, чтобы рядом со мной были мои друзья.

Нортем заметил в глазах Аривы решимость и развел руками.

– Конечно, если таково ваше повеление.

– Это просто мое желание, – со всей возможной вежливостью произнесла Арива.

Нортем улыбнулся, его позабавило то, как тщательно она подбирала слова.

– Разве в таком случае я могу отказаться?

В повозке Грапнеля было душно, повозка тряслась так, что у каждого из беглецов комок подкатывал к горлу, так что к тому времени, когда Линан и его спутники наконец добрались до доков, они успели набить достаточно синяков и шишек. На торговое судно они проскользнули со всеми возможными предосторожностями, скрытые от большинства любопытных глаз огромными тюками хлопка и крытыми клетями, полными пищавших цыплят. Суденышко называлось «Брызги моря», было оно поистине крошечным – не более пятидесяти шагов в длину, а на траверзе в самом широком месте едва ли достигало дюжины. На самой середине палубы возвышалась единственная мачта, рея и парус были прочно притянуты к ней ремнями для того, чтобы легче было перевозить груз. На кормовой палубе весьма скромных размеров находилась рубка рулевого. На суденышке было два люка – один, побольше, располагался перед мачтой, а второй, в который мог бы пролезть только человек, между мачтой и кормой.

Невысокий жилистый матрос, запястья которого своими размерами напоминали две добрые ляжки, провел четверых беглецов вниз через люк на главную палубу, где экипаж корабля занимался передвижением погруженных через основной люк клетей и тюков.

– Теперь подождите здесь, за вами придут либо Грапнель, либо капитан, – сказал матрос с заговорщической ухмылкой. Очевидно, ему весьма нравилось собственное участие в предприятии, направленном на то, чтобы одурачить Королевскую Стражу. С этими словами он вернулся на верхнюю палубу, предоставив беглецов самим себе.

Несколько минут они наблюдали за работой матросов, от души любуясь их силой и навыками работы с канатами и снастями. Огромные клети передвигались с места на место с необыкновенной легкостью, хотя по скрипучим звукам, которые издавали при этом доски палубы, можно было с уверенностью судить об их неизмеримом весе. Камаль переминался с ноги на ногу – не в его характере было оставаться в стороне от работы, которую на его глазах выполняли другие. В конце концов, не выдержав, он шагнул вперед и даже протянул руку, однако один из матросов жестом отправил его обратно на предназначенное для ожидания место. Камаль со вздохом вернулся обратно и продолжил свой незамысловатый танец.

Чуть спустя все четверо услышали, как поднялся парус и зашумел на ветру. Еще какое-то мгновение суденышко покачалось – его малые размеры не позволяли маневрировать так, как это было бы необходимо, но в конце концов корабль отошел от дока, и город остался позади. Ощущение кружения уступило место чувству легкой качки, которое было менее тошнотворным.

В отверстии люка появилась голова Грапнеля, он позвал их всех на верхнюю палубу. Линан взглянул за корму и увидел Кендру, удалявшуюся с каждым мгновением. При мысли о том, что он, возможно, никогда сюда не вернется, его охватила тоска.