Наследство
Шрифт:
«Пойдем, деточка… Уже не поможешь… Заказное убийство…»
– Нет! – закричала девочка. – Отпустите меня! Я хочу остаться с ними! Мы снова все будем вместе!!! Отпустите!!! Мамочка! Папочка!!!
Чьи-то руки оттащили ее от мертвых тел матери и отца, а она все брыкалась, кусалась, царапалась, ругалась самыми скверными словами, за которые ее наверняка должны были отшлепать по губам… Но этого никто не делал. Никто…
– Нет! О господи… – Нина села в кровати, лихорадочно нащупывая кнопку ночника, которая черт-те куда запропастилась. Наконец! Розоватый свет залил комнату. Часы показали половину седьмого. Утро. Она вскочила с кровати, раздернула
«…и умерли в один день…»
Когда-то она думала, что это – формула счастья. Маленькая дурочка рано и быстро повзрослела. Точнее, та ее половина, что уцелела десять лет назад…
Нина стянула влажную сорочку, скомкав, швырнула в угол, нагая прошлепала в ванную, встала под душ, в который раз за прошедшую ночь. Точно прохладные струи могли смыть, вместе со следами быстрого равнодушного секса, отметины кошмаров, обид, поражений…
К полудню в отель доставили образцы новых рекламных проспектов. Если все устраивает, надлежит поставить подпись и отправить обратно, уже для тиражирования, – корректно предупреждал приложенный мейл. Топать в кабинет не хотелось, и Нина расположилась тут же, в холле. Это были буклеты, сделанные по ее замыслу. Не несколько стандартно-безликих видов: номер люкс, девица в бикини на шезлонге под зонтиком с куском моря на заднем плане, водная горка и мускулистый красавчик на тренажере. Избитые до предела снимки, по которым невозможно определить индивидуальность отеля, равно как выделить из общей кучи. Нет, это было нечто иное. Нежно-розовый цветок на заскорузлом пальмовом стволе. Детвора, закапывающая друг дружку в белый песок. Пожилая пара, играющая в бильярд. Парень хипповского вида, потягивающий пиво в баре у главного бассейна. Целующаяся парочка у фонтана. Случайные снимки случайных людей. Были, конечно, и неизбежные атрибуты «еврочетверки»: рестораны—магазины—диско. Но сделанные в том же ключе, словно кто-то любовно и заботливо постарался зафиксировать каждое мгновение своего отдыха, чтобы потом долгими зимними вечерами перелистывать страницы семейного альбома, перечитывая небрежные, скорым почерком, заметки на полях: «Отель «Надежда» – наш второй дом». Нина удовлетворенно кивала. Буклеты ей понравились.
– Привет!
Она недовольно подняла голову. Увлеченная просмотром, Нина не заметила, как Виктор, выспавшийся, отдохнувший, прямо-таки источавший благодушие и сексапильность, присел в кресло напротив.
– Чем занимаешься?
– Работаю, – коротко ответила Нина.
– Что это?
– Рекламные проспекты.
Он по-хозяйски хапнул один, открыл, сложил губы в трубочку, точно готовясь присвистнуть.
– Что-то новенькое.
– Нравится?
– Нестандартный подход к делу.
– Я тоже так думаю. – Нина сложила буклеты в стопочку и поставила размашистое: «ОК. Н. Кузнецова». Она всегда пользовалась полной подписью, без затейливых закорючек и прочих ненужностей.
– Ты что, не на отдыхе? – Догадливостью ее одноразовый бойфренд явно не отличался.
– Как видишь.
Он все-таки присвистнул. Девушка-рецепционистка бросила в его сторону удивленный взгляд. Нина, нахмурившись, подобралась. Она не выносила фамильярности и панибратства. Может, еще закинет ноги на столик
– Классная у тебя работенка. Живешь на халяву в крутом отеле. Купаешься, загораешь. Вечный праздник жизни!
– Ничто не вечно, – сухо заметила Нина.
– Ага, кино такое есть. – Он удовлетворенно откинулся на спинку кресла, жмурясь от безграничного самодовольства. – Ты что, менеджер по рекламе?
– У меня много талантов.
– Я заметил. – Он сладко потянулся.
«Полный кретин. В лыжных палках больше извилин, чем в его черепушке».
– Слушай, отчего бы тебе не пойти на пляж? Лови моменты праздника жизни, – с трудом сохраняя внешнюю невозмутимость, предложила Нина.
– А ты?
– У меня еще есть дела.
– Как насчет вечера? Сходим на диско?
– Нет. Я не танцую.
– Почему?
– Не умею.
– Быть не может! Девчонка с такой фигуркой?! Не верю.
– Дело твое, – сказала Нина.
– Даже если так – я тебя научу.
– Разве я сказала, что хочу чему-то учиться? Все, что мне нужно, я умею.
– Кое в чем ты – настоящий ас. – Он скабрезно подмигнул. – Повторим вчерашнее?
– Не понимаю, о чем ты. – Нина вперила в собеседника жесткий, немигающий взгляд. – Сделай одолжение: отвали. Ты мне мешаешь.
– Т-ты серьезно?! – Виктор подался вперед, вытаращив глаза, словно увидел НЛО, прищелкнув нижней челюстью, будто разгрыз орех. Он ожидал чего угодно – вплоть до снегопада. Но чтобы какая-то сикушка не захотела составить ему, Виктору Степанцову, без пяти минут олимпийскому чемпиону, компанию – это было нечто из области крутейшей фантастики. И теперь на его лице читалось изумление огромное настолько, что не оставалось места для других эмоций, даже для обиды.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?! – выговорил он почти по слогам, сделав ударение на «я».
Не удостоив его ни ответом, ни взглядом, Нина подошла к рецепции и велела отправить буклеты.
– Эй! – дернул ее за руку назойливый ухажер. – Да кто ты такая…
– Слушай, недоумок, – понизив голос, чтобы не привлекать ничье внимание, прошипела Нина. – Если ты сию минуту не захлопнешь пасть и не уберешься вон с глаз моих, обещаю тебе крупные международные неприятности с полицией. – И, окинув растерянного парня уничижительным взглядом, холодно улыбнулась: – О'кей?
В этот момент позвонил Асим. Сухо сообщил, что у него возникли неотложные дела и, будет ли он сегодня, не знает.
– Не напрягайся, – превозмогая неожиданное сердцебиение вкупе с тоскливой досадой, с коротким деланым смешком бросила Нина.
– Тебе того же, – в тон ей пожелал Асим и отключился.
«Тебе того же…»
Конечно, это был намек на скорый и пресный романчик с этим кретином Виктором. Интересно, после ночи с любой из своих мимолетных подружек Асим тоже ощущает приоткрывшуюся пустоту, за которой ничего, кроме усталости и раздражения да гнетущего ощущения ненужности и нечистоплотности происшедшего? Или у мужчин это как-то иначе?
– Будут еще распоряжения?
Очнувшись от минутных раздумий, она поняла, что по-прежнему стоит около рецепции, сжимая в руке безмолвную трубку. В черных глазах девушки-служащей читалась плохо скрытая боязнь не угодить хозяйке. Страх. Это ли то, к чему ты стремилась, Нина Кузнецова? Неужели отец читал то же в глазах подчиненных? Нет, то было другое. Его уважали. Он был настоящим профи. Воплощением интернациональной деловой мечты: от мальчика на побегушках до генерального директора крупнейшей компании.