Настанет день
Шрифт:
Не могла же она войти без приглашения! А вдруг этот дом принадлежит кому-то другому, а женщина из пансиона «Гусиный приют» просто неверно её информировала? Вдруг она вторглась к какому-то незнакомцу?
Однако в доме, похоже, никого не было. Пройдя вперед и просунув голову в гостиную, Кэмми быстро огляделась по сторонам, не преминув отметить деревянные полы и поражающий воображение камин.
Что ж, загляну завтра, — сказала она себе, и уже повернулась было, чтобы уйти, когда взгляд её упал на ноги, вытянутые и раскинутые в стороны. На полу.
Кэмми ахнула и застыла, словно громом пораженная. Ноги эти, в джинсах и ботинках, возникли перед ней совершенно внезапно, когда она кинула взгляд в сторону дивана. Тот, кому они принадлежали, лежал на голом полу, скрытый от неё диваном. Кэмми стала на цыпочках красться к дивану, не зная, спит ли неведомый человек, или, может быть, нуждается в помощи.
И вновь deja vu, подумала она, когда её взору представилось тело лежащего на полу человека. Тай Стовалл вновь, как и в ту незабываемую ночь лежал, раскинув в стороны руки и ноги. Губы его были приоткрыты, и дышал он глубоко и ровно. Рядом, на столике, стояла откупоренная бутылка виски.
На сей раз, правда, Тай был полностью одет.
На мгновение глаза Кэмми задержались на его лице. Борода с едва пробивающейся проседью делала его почти неузнаваемым, но густые каштановые волосы нисколько не утратили прежней пышности и шелковистого блеска. Несмотря на все прошедшие годы, выглядел Тай не менее родным и притягательным, чем прежде, и на глаза Кэмми невольно навернулись слезы.
— Тай? — прошептала она. — Тай!
Он едва шевельнулся.
Господи, до чего удивительно и невероятно было видеть его снова! Кэмми не верила собственным глазам. Их разлука затянулась на столько лет, что Тай поневоле начал казаться ей не реальным человеком, а неким идеальным образом, созданным её женской фантазией.
И вот он здесь, лежит на полу, живой, во плоти. Почти в той же позе, в которой она оставила его десять лет назад после той фантастической ночи.
— Тайлер? — снова позвала она, уже громче, и склонилась над ним.
Длинные ресницы Тая дрогнули, серые глаза чуть приоткрылись. Он уставился на неё с явственным недоумением, не узнавая.
— Кэмми? — пробормотал он.
— Привет! — выдавила она, пытаясь улыбнуться.
— Кэмми? — повторил он, громче, тщетно пытаясь приподняться на локтях.
— Я… да… я…
— Уходи отсюда! — вдруг заорал Тай. — Убирайся вон, и оставь меня в покое! Я не хочу никого видеть — поняла? Ни тебя, ни кого-либо другого! Ясно тебе?
Глава 6
Кэмми словно очутилась в кошмарном сне. Она резко выпрямилась, уязвленная до глубины души и, отступив, наткнулась на диван, потеряла равновесие и плюхнулась на подушки. Господи, какая же она безмозглая! И на что надеялась? Настроила себе воздушных замков. А ведь достаточно было немного пораскинуть мозгами и вспомнить, что Тай намеренно бежал от всего, что его окружало, и отгородился от прошлого каменной стеной. Он сам этого хотел. И время не изменило его настроя.
А ведь сама она прекрасно это понимала! И тысячу раз повторяла это себе, отговаривая себя от этой безумной затеи!
Тай обессиленно рухнул на пол. Перед глазами его плыли красные круги, и на мгновение он даже позабыл, что в доме есть ещё кто-то.
Господи, неужели Кэмми была здесь?
Или ему это пригрезилось?
Он снова с усилием приподнялся на локтях, с трудом разлепил непослушные веки и… замер, сраженный наповал открывшимся зрелищем: прелестным лицом Кэмми, непослушными, рассыпавшимися по плечам волосами, огромными встревоженными глазищами, волнующими губами. Она показалась ему даже прекраснее, чем прежде. Опечаленным ангелом.
— Что тебе тут нужно, черт возьми? — хрипло потребовал он, едва шевеля непослушным языком. Черт бы побрал это треклятое виски!
— Я приехала, чтобы повидаться с тобой…
Слова её с трудом пробились сквозь густую пелену, окутавшую его отяжелевший мозг. До этой минуты Тайлеру ещё казалось, что все это просто пьяные видения. Нет, не мог он понять, как это возможно! И больше всего мечтал сейчас об одном: чтобы его оставили в покое. Ты ведь звонил отцу, болван ты этакий! — вдруг всплыло воспоминание.
Роившиеся перед затуманенным взором неясные образы вдруг снова сложились в Кэмми, взиравшую на него с трепетным страхом и ожиданием.
И тут же кусочки рассыпанной головоломки сами сложились воедино.
— Так это была ты! — прорычал Тай. — Ты, значит!
Кэмми уставилась на него в оглушенном недоумении. В затуманенном взоре Тайлера ощущалась озлобленность, граничащая с ненавистью; он смотрел на неё так, словно готов был силой выставить её из дома.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она с оборвавшимся сердцем.
— А я-то думал, что за всем этим стоит Сэм, — заплетающимся языком пробормотал Тай. Он попытался присесть, но тут силы его оставили, и он рухнул на спину с такой силой, что ударился затылком о деревянную половицу.
— Может, на диван переляжешь?
— Нет, мне здесь лучше, — процедил Тай.
— Прости, пожалуйста, что я к тебе вломилась, — сокрушенно повинилась Кэмми. — Мне правда очень неловко. Я прекрасно понимаю, что ты меня не ждал. Я и сама не понимаю, как здесь очутилась.
В ответ прозвучал неясный рык, который мог означать буквально все, что угодно. Тай закрыл глаза, что было только на руку Кэмми. Она была рада возможности без помех полюбоваться его прекрасным, хотя и столь изменившимся лицом, изучить (быть может, в последний раз!) любимые черты.
Ей показалось, что он немного похудел и стал более жилистым, словно много занимался физическим трудом. В уголках рта появились едва заметные морщинки, которых не было раньше. Интересно, чем он занимался все эти годы? На что жил? Что собирался делать дальше?
Если не считать полинялых джинсов, на Тае была ещё фланелевая рубашка в красную и черную клетку. Верхние пуговицы были расстегнуты, приоткрывая черные волосы на груди, столь поразившие её воображение десять лет назад. Ее так и подмывало погладить Тая по груди, ощутить тепло его атласной кожи. Но уже в следующее мгновение Кэмми себя одернула. О чем она размечталась? Разве не Тай только что столь недвусмысленно предложил ей уйти? Господи, почему все эти годы так ни чему её и не научили? Нельзя же вечно оставаться такой дурой и получать щелчки по носу!