Наставник
Шрифт:
– Во-первых, я действительно хороший целитель. А он тебе, судя по всему, лишним не будет.
– У меня уже есть один.
– Если ты о девочке, то зря. Она не целитель. Я не понимаю природы её силы. Она способна вернуть мертвых. Возможно, преобразовать плоть, но это не совсем то, что нужно. Целитель нужен будет не только тебе, если ты решишь здесь остаться. В замке сотни людей. И они болеют, что взрослые, что дети… детей тебе не жаль?
– Манипулируешь.
– Извини. Сложно избавиться от старых привычек. А ты чересчур добр.
Вот ведь.
И главное, возразить нечего. Целитель и вправду нужен. Даже там, в старом Михином мире, дети болели. Он помнит, пусть и память эта довольно абстрактная. Но там имелись педиатры и прочие нужные доктора, еще поликлиники, анализы и больницы.
Антибиотики.
А тут – одна наглого вида девица альтернативой всему вышесказанному. Миха потер шею, которая почему-то зачесалось и буркнул:
– Есть хочу.
– Не спеши. Голод в твоем положении нормален. Ты несколько дней питался лишь медовой водой. Но телу нужно привыкнуть. Если поспешишь, оно станет отторгать пищу. А во-вторых… ты теперь питаешься моей силой. И если вновь подойдешь к краю, мы тебя вытащим.
– К этому краю ты меня подвела.
– Не спорю. Я могу принести клятву.
– Ваши клятвы, как показывает практика, ничего не стоят.
– Смотря какие, – она выдержала взгляд. А глаза у нее седые. Точно. Миха подбирал, подбирал и наконец понял, что ему напоминает этот цвет, то ли белый, то ли серебряный.
Седину.
– Есть еще кое-что. Конечно, мы сбежали. И этого не оставят без… скажем так, последствий. Пока мой старший брат пытается удержать власть, но рано или поздно, он сумеет освоиться. И вспомнит об отступниках. Потребует выдать.
Она сцепила пальцы. Тонкие. Белые. Слишком уж тонкие и чересчур белые, будто кукольные.
– Поэтому ты мне нужен.
– Я?
Вот уж не было печали.
– Ульграх – старый род. Могучий. Пусть Теон и не удержит всех, но сил у него останется достаточно, чтобы устроить неприятности.
– А я, стало быть, встану на пути его и защитю. Тьфу, защищу? Или как там, правильно?
Она умела улыбаться, так, неловко, виновато, отчего становилась похожей просто на хрупкую слабую женщину. И захотелось даже поверить.
Миха не стал.
С тоской поглядел на опустевшую миску. Вот пожрать бы он не отказался.
– Возможно, у тебя получится. У нас всех получится. Вместе.
– Может, мне проще вас вернуть? Обменять вот на какого-никакого целителя? У твоего брата, глядишь, и отыщется кто подходящий? Ему вы. Мне – целитель и благодарность…
А вот теперь она разозлилась. Ишь, глаза полыхнули пламенем. Будь у Михи нервы послабее, отшатнулся бы. Но местная жизнь как-то психику закалила, что ли.
А может, Дикаря стоило поблагодарить. Даже не дернулся.
Но главное, что вариант-то реальный.
И брата своего она по-настоящему боится, не так, как Миху. Наверное, и вправду чует, что Миха добрый,
– Не делай так, – попросила Миара, опустив взгляд. – Пожалуйста. Это… и тебе не выгодно. Меня Теон использует. Не знаю как. Во благо рода.
Эти слова она выплюнула.
– А вот Винченцо он убьет. Сперва выпотрошит. Вытащит все, что он знает. И убьет. Потом же придет сюда. И не оставит в этом замке живых.
Миара говорила тихо и спокойно. Но вот Миха почему-то поверил.
– Зачем ему это?
– Затем, что… в мир давно уже не выходили вещи Древних. Не знаю, был ли мой отец в курсе, или старый барон скрывал. Или они договорились, что куда вероятнее. Отец был достаточно умен, чтобы понимать, что не все тайны стоит тревожить. А вот Теон другой. Он узнает о вещах Древних, что избрали хозяином обычного человека. И признали право за другим человеком, касаться их. И о самом этом… другом человеке. Слишком необычном, чтобы не обратить на него внимания. И о девочке из мешеков, которая умеет возвращать мертвецов. Видишь, сколько причин сюда заглянуть?
А ведь не врет.
Точно не врет.
И главное, каждое слово в Михиной душе отклик находит. Кто бы ни был этот самый Теон, он ведь не один. И… и погано.
Очень погано.
– Хорошо, – Миха откинулся на спинку кресла и поглядел на магичку. А она выдержала его взгляд. – Что ты предлагаешь?
– Женись на мне.
– Ты… – Михе показалось, что он ослышался. – Совсем долбанулась?
Глава 5
К замку де Варрен до заката добраться не успели. Ирграм помнил остаток вечера. И то, как шел он за жрецом, пытаясь не отстать, тяжело переставляя ноги, ибо сила вновь ушла, а он ощутил себя более человеком, чем когда бы то ни было. И ночью шли.
И спешили.
И в какой-то момент Ирграм просто потерялся в черноте леса. Но продолжил идти. А потом очнулся, осознав, что лежит на влажных мхах. Одежда промокла. Пахло пряной лесной подстилкой и еще слабо – цветами. Над ним клубился туман, и в этом тумане слышались голоса.
Много голосов.
Вот смех. И смеются над Ирграмом. Он точно знает. Над его беспомощностью, над его глупостью, над наивностью.
Потом смех сорвался, превращаясь в плач, такой горестный, что Ирграм сам не выдержал и разрыдался. Он вдруг ощутил себя ребенком.
И вспомнил.
Многие из того, что полагал похороненным в памяти. А теперь она выталкивала одну за другой картины. Рынок. Грязь.
Люди.
Собаки.
Кусок лепешки, который он ест быстро, пока не отобрали. Смех. Камни, что летят в него. Дети жестоки, особенно, когда жестоки взрослые. А они Ирграма не любят. И мать его.
– Ублюдок, ублюдок! – кричал туман, надрываясь.
– Идите вы на…
Ирграм заорал и захлебнулся тяжелой этой белизной.
Успокоиться.