Настенька
Шрифт:
– Ну, да, - хором ответила вся нечисть.
Зашибись! Приехали. Я огромными глазами вытаращилась на Казимира, требуя пояснений. И они последовали.
– Много лет назад в лесу за кладбищем жила бабка-травница Ядвига, её местные люди ведьмой прозвали за то, что она травы свои на могилках собирала, да по ночам в полнолуние. Не сказать, чтобы она была сильной, но нежить однако её остерегалась, заговоры она крепкие делала. А пару лет назад померла бабка Ядвига, вот нечисть лесная, да нежить распоясались совсем. Некому сёла защитить, да порядок
– Понятно, - задумчиво протянула я. И что мне с ними делать? Как поступить? Они ведь на меня надеются, вон какими глазами преданными смотрят, аж чуть ли не слёзы в глазищах блестят.
– Ладно, - проворчала я, сдерживая зевок. День выдался полным новых впечатлений, и я порядком подустала, - Утро вечера мудренее. Завтра посмотрю, кто там у вас завёлся, - пообещала я.
Глава 6
И всё-таки хорошо, что я смогла найти общий язык со своим домовым. Вот кто ещё смог бы со мной, такой бестолковой в плане древнеславянского быта, возиться и обучать.
– Эх, ничего-то ты не умеешь, - удручённо вздохнул нечисть.
– А я говорила, что ни разу не замешивала теста, и как это делается, я понятия не имею, - напомнила я домовому, стряхивая со своих детских ладошек остатки муки.
– Ну, чему-то же тебя обучали? – раздраженно пробухтело существо, снова шепча в свои маленькие ручки какое-то заклинание, после чего, тесто само начало себя месить с удивительным усердием.
Я вновь вытаращилась во все глаза на происходящее. Было так залипательно смотреть, как предметы сами передвигаются и делают то, что нужно.
– Вот скажи мне, Казимир, ты говоришь, что я ведьма, - я вопросительно посмотрела на домовика, он утвердительно кивнул, а я продолжила, - Но почему я тогда так не умею?
Я зажмурилась и попыталась силой мысли приподнять деревянную ложку, лежащую на столе. Ни хрена. Как бы я ни силилась, ничего у меня не получалось.
Затем я снова попыталась повторить свои попытки, но уже с активными взмахами рук и жестикуляцией. Опять, провал. Н-да, что-то я видимо делала не так.
– Ну, и как мне научиться этому самому колдовству или, наверное, правильнее сказать, ведьмовству? – вопросительно посмотрела я на Казимира, - Или, может, я всё-таки не ведьма?
– Ведьма, ведьма, - со вздохом утвердительно качнул головой домовой, - Но молодая ещё и глупая, силы своей пока не узнала. Скоро полная луна будет, глядишь, сила и пробудится.
Домовик тем временем прошептал ещё что-то, и к лихо замешиваемому на столе тесту присоединился большой вилок капусты и нож. Затем к капусте добавилась пара морковин и луковица, и процесс шинковки овощей занял всё моё внимание.
Глядя на то, как быстро мельтешит нож, нарезая всё тонкими ровными ломтиками, я вспомнила о вчерашних посетителях и своём необдуманном обещании помочь.
– Блин! Я ж к Радовым обещалась зайти, - удрученно выдохнула я, - И что я там должна делать?
Я
– После полудня пойдёшь, - хмуро проговорил домовичок, - Ежели и есть у Радовых нечистая или мёртвая сила, то после полудня лучше увидеть сможешь.
Я безразлично пожала плечами, абсолютно уверенная в том, что ничего я всё равно увидеть не смогу, и никакая я не ведьма. Ну, подумаешь двух домовых, да одного банника увидела, и что? Может это у меня крыша поехала, и моя больная фантазия так со мной шутки шутит.
– Ладно, я пока к старосте пойду, вещички снесу на обмен, а на обратном пути и к Радовым зайду. Только что я им скажу? Зачем пришла?
– Так сегодня же первый день масленицы, «Встреча». Ты ж сирота, так ничего особенного в том не будет, если ты за милостью придешь, - совершенно спокойно заявил мне Казимир.
– Это я типа побираться должна? Милостыню просить? – ошарашено уставилась я на него.
– А что в этом такого? – также удивленно посмотрел он на меня.
Ладно, потом об этом подумаю. Видимо мой мозг всё-таки ещё не принял произошедшие в моей жизни изменения, новую меня и условия, в которых я теперь пребывала. Что ж поделать, я - нищая и сирота, а ещё подросток и предположительно ведьма. И как всё это принять тридцатипятилетней женщине, начальнику отдела, с двумя высшими образованиями и устоявшимися привычками злобной мегеры? Глядя на колышущееся отражение в воде кадушки бледного и по-детски юного девичьего лица, в моей голове возникал острый когнитивный диссонанс.
К дому Колобова Трифана я подходила нагруженная, словно гужевая повозка. Пройдя мимо злобно скалившегося на меня пса, я бесцеремонно ввалилась в дом старосты и, не спрашивая разрешения, скинула свою поклажу прямо в центре комнаты на деревянный пол.
– Здравствуйте, Трифан Степанович, - с легким поклонов поздоровалась я, стараясь изобразить почтение к представителю местной власти. Староста, всё ж таки.
– И тебе не хворать, - ответил мужичок, с раздражением глядя на два больших тюка, что я свалила в центре комнаты, - С чем пожаловала?
– Вот вещи братьев и отца надумала продавать. Может, что возьмёте на обмен? Сами знаете, мне помощи ждать не от кого, - закончила я многозначительно с нарочитой печалью в голосе.
Жалобные интонации произвели нужное впечатление. И видимо Трифан наконец-таки вспомнил, что он - староста села, а я - бедная сирота, нуждающаяся в помощи.
– Кхм, - крякнул мужчина и, огладив рукой свою немаленькую бороду, подошёл к тюкам и принялся раскладывать их содержимое.
– Денег не дам, - вынес свой вердикт староста, - Могу дать зерна и масло, мяса вяленого могу ещё предложить. Иван, книгу неси!