Настольная книга адвоката. Искусство защиты в суде
Шрифт:
Презентацию руководству или совету управляющих нужно начинать точно так же: с определения тревожащих нас вопросов. Допустим, мы хотим получить прибавку к жалованью. Полгода назад нам уже повышали зарплату, но незначительно, поскольку это была обычная индексация доходов. Мы боимся, что начальника возмутит наше требование очередной прибавки. Или мы хотим изменить давнее правило компании, препятствующее свободному обмену мнениями между служащими и менеджментом, и боимся, что нас будут считать возмутителями спокойствия. (Менеджмент часто с подозрением относится к людям, стремящимся изменить положение дел к лучшему.)
Первым шагом к успешному опросу кандидатов в суде или вне
Шаг второй. Определяем собственные ощущения. Когда мы узнали, чего боимся, то должны спросить себя почему. Может быть, дело в нашем собственном предвзятом мнении, спрятанном глубоко внутри? Именно решение проблемы внутри себя позволяет понять проблемы кандидатов в присяжные и справиться с ними.
Предположим, что обвиняемый в уголовном преступлении, наш клиент, темнокожий. Мы уже знаем, какой ответ последует на вопрос: «Имеете ли вы предубеждение или предвзятое мнение против афроамериканцев?» «Конечно, нет», — моментально ответят кандидаты. Все мы политкорректны до мозга костей. Мы получили ответ, который ожидали услышать, и успокоились, но тем не менее в состав присяжных могут попасть 12 отъявленных расистов, а мы даже не узнаем об этом. Поэтому вопрос в том, как заставить кандидатов сказать правду, — при условии, что она им понятна.
Позвольте рассказать одну историю. Когда мне было лет восемь — десять, нам с моим приятелем Бадди захотелось узнать, в чем заключается таинственная разница между мальчиком и девочкой. В этот момент с нами в гараже были две соседские девочки нашего возраста. Мы смущенно спросили их, не могли бы они показать эту разницу. Прозвучал ответ: «Ни за что на свете». Бесплодный диалог продолжался до тех пор, пока у меня не появилась блестящая идея: «Давайте мы покажем наши отличия, а вы покажете свои». Это простое предложение принесло нам с Бадди новые открытия.
Парадигмой «Мы покажем вам наши отличия, если вы покажете свои» я проиллюстрировал правило: прежде чем просить кого-то раскрыть свои чувства, свои предубеждения и предвзятое мнение, нужно быть готовым искренне рассказать о своих. Как узнать, говорит ли кандидат в присяжные правду? Он говорит правду, если говорим правду мы. Как узнать, не лжет ли кандидат в присяжные? Он не лжет, если не лжем мы.
Давайте рассмотрим пример, связанный с расовыми предрассудками. Мы опасаемся расовых предубеждений присяжных. Но если они есть и у нас тоже? Никогда! Однако отсутствие предубеждений может быть результатом простого бездумного восприятия истины как она есть. Мы рассуждаем примерно так: расовые предрассудки — это плохо. Но мы хорошие люди. Следовательно, у нас нет расовых предрассудков.
Однако они есть у всех, будь мы черными или белыми, поэтому я не доверяю тем, кто утверждает, что чист в этом отношении как ангел. Нам неприятны любые отличия, но нет отличия очевиднее, чем другой цвет кожи. Мы существуем в разных культурах, по-разному страдаем и выработали разные представления о реальности. Отличия приводят к отсутствию глубокого понимания друг друга, а это, в свою очередь, вызывает недоверие. Оно служит источником предубеждения, и, как бы нам ни хотелось обратного, мы принадлежим к тем американцам, которые полагают, что у них нет расовых предрассудков, но которые в той или иной степени страдают расовыми предубеждениями.
Лицемерие глубоко укоренилось в нашей культуре. Это первостепенный грех простодушия. Ему не должно быть места в наших сердцах. Поэтому, прежде чем начать опрос кандидатов в присяжные, необходимо раскрыть и признать на уровне чувств собственные предубеждения. А это нелегко.
Определив, чего мы боимся, нужно сфокусировать внимание на своем ощущении проблемы. Как мы воспринимаем свои расовые предрассудки? Что чувствуем в отношении служащего, который требует еще одну прибавку к жалованью или намерен изменить устоявшиеся правила компании? Признаемся ли мы себе, что такой человек вызывает у нас скрытую неприязнь? Если мы осознаем такое чувство в себе, то с большей готовностью поймем того, кто принимает решения.
Шаг третий. Делимся нашими чувствами с лицами, принимающими решения. Теперь мы готовы начать опрос кандидатов в присяжные или презентацию совету управляющих и руководству или просто высказать свои чувства.
Давайте продолжим рассматривать расовый вопрос. Мы боимся, что, поскольку наш клиент негр, ему не поверят. А что насчет нашего собственного расизма? Вот как я начал бы опрос: «Господа, я представляю сидящего здесь Джонни Джонса. Должен вам признаться: боюсь, что предвзято отношусь к черным». В этом месте нужно сделать паузу, чтобы до присутствующих дошел ужасный смысл правдивого признания. Промолчит даже прокурор — не следует вносить возражение, когда адвокат сознается в пристрастности.
Я продолжу: «Мне не нравится моя предвзятость. Даже не понимаю, откуда она появилась. Я стыжусь своих предрассудков и стараюсь их преодолеть. Но они могут возвратиться в любой момент, когда их не ждешь. Я хорошо это понимаю и стараюсь следить за собой, но иногда это не удается». Я имел смелость показать присяжным свои отличия. Пора им показать мне свои.
Шаг четвертый. Приглашаем присяжных поделиться своими чувствами. Продолжая тему расизма, я посмотрю на кандидатов и скажу: «Наверное, я в этом не одинок». Никто не откликнется. «Я действительно единственный, кто так думает?» — спрошу я. На моем лице отразится чувство одиночества. Затем я увижу, как одна из присяжных чуть кивнет и боязливо поднимет руку. Я повернусь к ней. «Миссис Смит, — скажу с искренним облегчением, — я очень рад, что не мне одному приходится бороться с этой проблемой. Это признание потребовало от вас большой смелости. Вы не могли бы разъяснить свои чувства по этому поводу?» «Ну, наверное, у всех есть свои предубеждения», — с еще большей прямотой произнесет приободрившаяся миссис Смит. «Благодарю вас, миссис Смит. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к черным вообще?» — «Возможно, немного боюсь их. Не знаю…»
Ее ответ заставит меня обратиться к остальным кандидатам: «Кто-нибудь из вас испытывает подобные чувства?»
Лед тронется. Кандидаты в присяжные поймут, что можно говорить честно и открыто, начнется обсуждение.
Нам встретятся люди, отрицающие наличие любых предубеждений. Что делать с такими? Хотя некоторые действительно могут не иметь предвзятых мнений, мой опыт подсказывает, что те, кто заявляет об отсутствии предубеждений, не сверяются со своими чувствами или настолько напуганы политкорректностью, что боятся признаться в малейшей предубежденности. Это могут быть чрезмерно самоуверенные или просто лживые люди. В конце концов, мне нужны те, кто способен чувствовать и достаточно честен, чтобы эти чувства раскрыть. Я могу им доверять, а поскольку я открылся перед ними, они могут доверять мне. Мы вместе участвуем в этом деле.