Настольная книга писателя
Шрифт:
Короткий рассказ поется в голове. После нанесения фразы на бумагу я поверяю эту фразу на слух. За фразой абзац. За абзацем - глава. Так целый рассказ. Он складывается нота к ноте. Композиция готова. Затем нужно аранжировать, соблюсти пропорции. Здесь опять - сперва глаз, вернее память, потом слух.
Н.Никитин
Переделываю я по шесть, иногда по десять раз всю работу, написав - обыкновенно читаю знакомым. Меньше для того, чтоб поправить сообразно их замечаниям, больше потому, чтоб, читая, вчитаться и исправить то,
А.Чапыгин
Я сделал рассказ естественным. Объединив его планом, я стал передавать это знакомым как вещь, слышанную от других. Когда они не удивлялись ничему, а слушали со вниманием, я увидел, что рассказ созрел для изложения на бумаге. Устный его период кончился. Схема закончилась. Все детали были записаны.
Н.Тихонов
Я все свои рассказы проговариваю, крича и волнуясь за каждую фразу.
В. Шаламов
Очень часто я читаю вслух. Именно тогда я замечаю погрешности в ритме. Музыкальное восприятие текста, таким образом, помогает мне обогатить язык и семантически. То и другое глубоко связано.
Х.Кортасар
Именно над фразами, а не над сценами приходится работать в каждый данный момент. Если в черновике с ними что-то не так, исправить это потом будет трудно. Поэтому я пишу с самого начала медленно. Готовые абзацы проговариваю вслух, мне нужно слышать, как фразы звучат друг за другом. Черновые варианты главы читаю жене.
И.Макьюэн
Гайдар ходил по дальней дорожке и что-то бормотал про себя.
Так он и работал - придумывал на ходу фразы, потом записывал их, потом опять придумывал. Весь день он ходил из дома в сад.
К.Паустовский
Я читаю молча, но мысленно произношу каждое слово точно так, как произносил бы его, читая вслух. При этом я отчетливо слышу малейшую интонацию непроизносимой речи, как если бы слушал чтеца. То же самое происходит со мною во время письма: я прежде всего слышу, что пишу. Поэтому я не в состоянии перейти к последующей фразе, не закончив предыдущей, так, чтобы она не раздражала меня своей неслаженностью. Написав страницу, две, я перечитываю их заново, удаляю лишние фразы и слова, заменяю одни другими. Иногда это происходит десятки раз, так что в конце концов я запоминаю текст наизусть. Перед началом работы я читаю написанное ранее, ввожу себя в ритмический строй рассказа и послушно следую ему. По окончании работы или, если она обширна, — части ее, я всегда прочитываю написанное нескольким слушателям и делаю последние исправления.
К.Федин
61. ЕСЛИ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ
Когда книга долго не получается — значит неправильно всё.
В.Шкловский
Чтобы проза могла двигаться, ее нужно затормозить. Загадка нужна как торможение рассказа. То есть проза возникает вместе со способом заинтересовывания, со способами смыслового торможения.
Это рассказ о невиданном, прошедшем, будущем, о путешествиях, не записанных в истории, рассказ о нераскрытом преступлении, о чуде, чаще рассказ о невероятном происшествии.
В.Шкловский
Начало — обычно трудно, опасно. Когда почувствуешь, что ритм найден и фразы пошли «самотеком» — чувство радости, успокоения, жажды к работе. Затем, где-то близ середины, наступает утомление, понемногу все начинает казаться фальшивым, вздорным — словом, со всех концов — заело, застопорило. Тут нужна выдержка: преодолеть отвращение к работе, пересмотреть, продумать, найти ошибки... Но не бросать — никогда! Иногда введешь какое-то новое лицо — и все освежиться, оживет.
А.Толстой
Мне был ясен конец — без сомнения потому, что самый смысл повести тесно связывал его с началом. Но середина проваливалась, была неясна. Я был очень огорчен. Вещь не удавалась. Есть разные способы преодоления таких неудач.
Один из них — я часто пользовался им и раньше — переписать (или внимательно прочесть) уже набросанные главы. Здесь двойной расчет. Во-первых — это дает возможность снова разбежаться, как бы для того, чтобы взять барьер с размаху. Во-вторых — текст подвергается обработке со стилистической стороны. Итак — я переписал первые главы. И точно — теперь мне ясно стало, как должен вести себя в дальнейшем мой герой.
В.Каверин
Если не пишется, то мучайся этим обстоятельством обязательно, потому что эти-то мучения и есть первые позывные к будущей работе. Если же и мучений нет, лучше займись каким-нибудь общественно-полезным делом. Придет мучение — не гони его, начинай.
В.Розов
Пишу, пишу, потом вдруг вспоминаю, что у меня в романе было совсем другое, не сходиться. По ленности характера переписывать не хочется. Начинаешь изобретать, как из этого положения выкрутиться, чтобы не переделывать. Это мне дало такую технику, что я теперь могу выкарабкаться из любой ситуации.
В.Доценко
У Пушкина была одна особенность. Те места в своих вещах, которые ему не давались, он просто пропускал, никогда на них не задерживался и продолжал писать дальше. Потом он возвращался к пропущенным местам, но лишь в минуты вдохновенья, которое он никогда не старался вызвать насильственно.
К.Паустовский
Дать написанному труду несколько вылежаться, быть забытым, чтобы при новом прочтении легче выступили его недостатки.
И.Павлов
Совершенно случайно я обнаружил, что книга должна устать, — это бывает приблизительно на середине, — и тогда она отказывается продолжать работу, пока ее силы и интерес к делу не оживут после отдыха, а истощившийся запас сырья не пополнится с течением времени.
М.Твен
До сих пор считаю, что научить может только собственная практика и больше ничего. Главное в обучении это технология, которую я называю “уйти в ноль”. Это значит себя считать маленьким, а работу большой, больше, чем твои возможности. Ты маленький и беспомощный, а именно в состоянии беспомощности может прийти помощь свыше – вдохновение. Чем больше боишься предстоящей работы, тем лучше она выйдет потому что страх мобилизует скрытые резервы.