Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12
Шрифт:
Физический аспект нашего тела можно считать одним из самых наших скромных дарований, но, несмотря на это, он свидетельствует о том, что мы «дивно устроены» (Пс. 138:14). Тело во всей целостности и будет восстановлено, как и все прочее, потому что Библия говорит об этом времени как об «искуплении тел наших» (Рим. 8:23; см. Воскресение II).
IV. Влияние Библейского учения о человеке на жизнь христианина
Сотворив первую человеческую чету, Бог продемонстрировал Свою силу и мудрость. В этом смысле мы были сотворены для Его славы. Человек стал венцом творения и как «образ Божий» был представителем Бога перед остальными творениями нашего мира. Отчасти ответственность человека заключается в том, чтобы представлять Бога и в какой–то степени напоминать
Важность взаимоотношений полов заключается в том, что мы можем наслаждаться дружеским общением и близостью с другими. Бог создал не двух разнополых людей, а скорее пару для гармоничных и взаимодополняющих отношений. Таким образом, Библия обращает внимание на важность социального измерения в жизни человека. Супружество, хотя и не является условием полноценной жизни человека, было задумано от самого творения как источник личностной самореализации.
Поскольку Бог создал как мужчину, так и женщину по Своему образу, можно говорить о равенстве между полами. Однако после грехопадения Адаму и Еве было сказано, что в результате греха и ради блага супружеской четы мужчина должен будет с любовью и заботой управлять семьей. В Библии женщине отводится достойное и ответственное место. Христос бросил вызов обычаям Своего времени и Своей культуры и проявлял уважение к женщинам. Мужчине–христианину следует руководствоваться тем же духом в его обращении с женщинами.
В глазах Бога все расы в равной степени созданы по Его образу. Из истории творения мы узнаем, что если животные отличались многообразием родов и видов, то люди были единственны в своем роде. Расовые различия касаются вторичных признаков людей, которые возникли вследствие генетических изменений после рассеяния людей по земному шару. Понимание основополагающего единства человечества жизненно важно для понимания учения о спасении.
Библия предлагает унитарное, а не дуалистическое понимание человеческой природы. Внутренняя жизнь всегда зависит от внешней заботы о ней, от физиологических процессов в организме. Душа и дух — это всего лишь умственный, эмоциональный и волевой аспекты целостной человеческой личности. Все взаимодействия и взаимоотношения людей должны строиться, исходя из того, что человек не состоит из отдельных частей. Весь человек живет, и весь человек умирает. Библейский взгляд на природу человека помогает нам в комплексе рассматривать как физические, так и духовные аспекты нашей индивидуальности, чтобы жить более здоровой, гармоничной и энергичной жизнью.
Умерший человек лежит в могиле, ничего не зная и не чувствуя до тех пор, пока не воскреснет, и время, проведенное в могиле, покажется ему коротким мгновением. Надежда на пробуждение от смертного сна дорога сердцу христиан и облегчает их горе.
Изъяны нашего бытия объясняются грехом. Наши прародители возжелали познания добра и зла или этической автономии и, вкусив запретный плод, оказались неспособными общаться с Богом. Лишившись этих взаимоотношений, люди стали страдать, эксплуатировать друг друга и в конечном итоге умирать. Таким образом, зло разоблачается, и становится понятно, что оно не законный обитатель Вселенной, а незваный гость, с которым нужно бороться и которого необходимо победить и истребить.
Сатана, принявший обличье змея, стал причиной грехопадения Адама и Евы. Он и сегодня продолжает обольщать людей. Некогда особо приближенный к Богу, сатана в настоящее время руководит вселенским восстанием против Бога, к которому примкнул Адам, передав грех всему человечеству. Было бы наивной иллюзией считать зло всего лишь общественным пороком. На самом деле нам противостоят поднебесные духи злобы (Еф. 6:12). Грех включает в себя не только злые поступки, но также и их причину, которая коренится во внутреннем естестве. Для достижения благочестия требуется постоянная бдительность; в конечном итоге Божья благодать и сила одержат победу.
Поскольку грех — это восстание против Бога, он заслуживает возмездия. Божественное воздаяние призвано как исправить, так и наказать. Хотя восстание будет в конце концов искоренено с помощью убеждения и любви, упорствующие в своем нераскаянии «пожнут» полное и окончательное уничтожение в результате «второй смерти». Все люди умирают первой смертью, но ее предназначение в том, чтобы праведные всех веков одновременно получили награду; эта смерть будет безусловно побеждена при воскресении. Вторая смерть — это наказание за личные грехи, тогда как первая смерть — следствие греха Адама. Принимающие жертву и искупление Христа могут уверенно предвкушать награду вечной жизни, зная, что Он искупил их, вкусив вторую смерть.
Хотя нам мало известно о будущей жизни, мы можем быть уверены в ней. Мы можем также знать, что искупленные будут жить реальной жизнью. Небо будет временным местом обитания спасенных, пока они не завершат суд над погибшими. Вечной родиной искупленных будет эта земля, восстановленная в своей первозданной чистоте. Вечная праведность будет гарантирована. В своих прославленных, духовных телах искупленные проведут вечность со Христом в Его вечной родине.
Сознание того, как высоко Бог ценит человека, должно наполнять нас радостью и благодарением. В то же время нам нужно ощутить ответственность не только за себя и свое спасение, но и принимать близко к сердцу благополучие наших братьев и сестер, сотворенных по образу Божьему.
V. Исторический обзор
А. Монизм и дуализм
Дуализм вошел в христианство вместе с греческой мыслью. Вот что пишет об этом Энрике Дюссель, католический богослов: «Христианское представление о человеке формировалось в контексте еврейской мысли и однородно развивалось в ранней христианской Церкви. Однако христианский мир (то есть определенная культура, которую не следует путать с христианством) возник как эллинизация раннего опыта. Она принесла с собой другой язык и другой логический инструментарий интерпретации и выражения, тем самым навязав мягкую разновидность дуализма» (5, с. 17).
Еще до появления классических школ греческой философии в Греции существовала дуалистическая традиция (орфизм, пифагореизм), которая подчеркивала внутренние свойства человека как Божественные черты, противопоставляемые низшему (материальному) телу. Разум нужно было укреплять с помощью упражнений, тогда как тело необходимо было держать в подчинении с помощью аскетизма.
Платон (четвертый век до н. э.) — крупнейший представитель идеализма, утверждавшего высшей действительностью духовное начало, а тело представлявшего не иначе как гробницей для души (у греков был такой каламбур: сома, сема, что значит «тело, могила»; Горгиас 493). Душа предшествовала земному бытию, была несотворенной и бессмертной и после смерти человека переселялась из одного тела в другое (Федон, 75, 76). Аристотель предложил альтернативную точку зрения, согласно которой тело и душа — это два аспекта одной и той же фундаментальной действительности: материя и форма человека. Однако платоническая традиция утверждалась в греческом сознании, невзирая на Аристотеля. Гностицизм и неоплатонизм противопоставляли тело и душу, отрицая библейское учение о воскресении.
Первые христиане были вынуждены противостоять разлагающемуся греко–римскому обществу с его свободными нравами и восхищенным почитанием Платона и его философской системы. Некоторые раннехристианские писатели осуждали гностицизм и сопутствующий ему дуализм как нечто несовместимое с библейским учением о сотворении физического мира Богом. Иустин Мученик (100 — 165 гг. н. э.), обратившийся после того, как увидел, что душа не бессмертна, а «прекращает свое существование», осуждал как еретиков тех, кто ожидает не воскресения, а «того, что их души попадут в рай после смерти» (Диалог с Трифоном–иудеем, 5, 6, 80). Хотя до нас дошло немного ранних христианских рукописей, их достаточно, чтобы доказать, что мученики, идя на смерть, возлагали свои надежды на воскресение, а не на встречу с Богом после смерти, одновременно с этим выражая свою веру в неделимое целое человека (Климент, 1 Коринфянам, 24–26; Поликарп, Мученичество, 14).