Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
Сказочным рыцарям было не в пример проще. Мой меч — твоя голова с плеч! Или жаркое из рыцаря, если не повезло. В детском саду этот героический номер не пройдет. Все участники сказки должны не просто остаться в живых. Ни царапины, ни ссадины; ни остаточного неврозика — шрама, зудящего на дождь до глубокой старости…
Эй, рыцарь! Справишься?
По обе стороны от ворот тянулась голографическая стена крепости, увитая натуральным виноградом. Лозы держались на подпорках, спрятанных в голограмме. Створки ворот разошлись сами, со зловещим скрипом. Вооружившись подарками, Гюйс двинулся по дорожке в глубь
Здесь.
Воздух, насыщен стеклистыми нитями, едва заметно колебался. Блокировка площадки. Силовое поле. Пакет с подарками и букет перекочевали в левую руку. Гюйс извлек из кармана универсальный ключ — по долгу службы он всегда носил его с собой, — коснулся сенсора, и мерцание померкло.
Ключ имел ряд дополнительных функций. В частности, в него был встроен мини-татуатор — для экспресс-татуировки свежевыявленных менталов. Гюйс ощутил периферийную бурю чувств: волнение, миг изумления, испуг, надежда… Воспитательница. Ключа она не заметила, вот и удивилась: как незнакомец прошел через блок-поле? Судя по яркости эмоций — молоденькая. И впечатлительная.
Познакомиться?
Потом. Сейчас — работа.
— Поздравляю новобрачных! Извините за опоздание: мой катер потерпел аварию в поясе астероидов. Мне пришлось сражаться с хищными флуктуациями! Я разорвал их на части голыми руками. И вот я здесь! Со мной — подарки молодым…
— Подарки! Это мне! Я — невеста!
Конопатая девчушка сорвалась с места и вприпрыжку помчалась к Гюйсу, нарочно задержавшемуся на краю площадки. Больше никто из детей не обернулся. Даже «жених», которому по идее тоже полагался подарок. Фасеточный наноглаз телепата уже передавал в службу Т-безопасности изображение бегущей девочки.
«Объект определен. Проведите идентификацию».
6
Вызов застал Анну-Марию на собрании Ученого совета.
Запястье правой руки, на котором она носила коммуникатор, оформленный под гранатовый браслет, слегка покалывало. Значит, кто-то незнакомый. Вызовы мужа сопровождались приливом тепла; родителей и дяди — мягким поглаживанием. Рабочие — вибрацией разного рода. Она давно научилась по ритму, словно по стуку чужого сердца, различать: коллеги, проректор, факультетский секретарь…
— …в заключение вышесказанного ходатайствую от имени факультета о переводе на казенный кошт таких студентов-инопланетников, как Лела Шахиан, Томаш Новак, Бат Каллерво, Ю Чен… индекс успеваемости… 3-я ступень ассимиляции…
Доклад герцога Раухенбаума вчера согласовали на кафедрах. Чистая формальность — огласить список инопланетников, чей талант и упорство позволили им прорваться в святая святых, в систему обучения Ларгитаса, сделав первый шаг к виду на жительство, а там, если хватит усердия, и к гражданству.
— …также ходатайствую о выделении стипендии Буче Ионеску и Гвидо Доминго… 4-я ступень ассимиляции…
Анна-Мария сжала пальцы в кулак. Откликаясь, коммуникатор создал объемный иллюзатор размером с коробочку для обручальных колец. Кулак сжался плотнее — переработка речи абонента в текстовый вариант. Не хватало еще, чтобы в унисон с докладом герцога вдруг раздался бас налогового инспектора, решившего обсудить с графиней нюансы ее декларации, или мерзкий фальцет адвоката Штейнеров, обслуживающего древний спор об участке земли над Тихой… И все-таки кому она понадобилась, да еще без отлагательств?
Что-то с дочерью?
— …передать в Королевский совет ходатайство о присвоении кавалерских титулов, дающих право на гражданство Ларгитаса, студентам-инопланетникам, с отличием закончившим магистратуру…
И, неприятным контрапунктом вторя баритону Раухенбаума, побежали слова в дымке иллюзатора:
«Говорит представитель службы Т-безопасности, старший инспектор Фрейрен. Срочно явитесь в детский сад „Солнышко“. Повторяю: срочно явитесь…»
Сперва Анна-Мария не поняла и разозлилась. Что значит: срочно? Она не девочка, чтобы срывать ее с места. Злость была броней, принявшей на себя первый удар. Осознание беды, явившись следом, уязвило не так остро, как могло бы.
Т-безопасность. Детский сад.
«Что с Региной?» — обработал коммуникатор беззвучный вопрос хозяйки. Умному аппарату хватило еле заметных колебаний голосовых связок.
«Ваша дочь в безопасности. Ее здоровью ничего не угрожает».
«Буду в „Солнышке“ через полтора часа. У меня заседание».
«Повторяю: срочно явитесь в детский сад. Индекс требования: А-164/ЗР».
Анна-Мария вздрогнула. Впервые — сильная, самостоятельная женщина — она пожалела, что Тео нет на Ларгитасе. Мужа она видела редко: отпуски, когда Теодор прилетал к семье, да с десяток кратких внеплановых визитов. Все остальное время корвет-капитан ван Фрассен — в звании его повысили прошлой зимой — проводил на «Громобое», в районе дислокации эскадры. Графиня привыкла жить одна. Любила она мужа по-прежнему, но страсть утихла, вписавшись в график: радость встреч и спокойствие разлук. Измен со стороны Анны-Марии не было, хотя поводы имелись. Наука, дочь; университет. 2-я Государственная премия за «Границы контактов»…
Ограничения определяют рамки отношений.
Ограничения гарантируют физическую и эмоциональную безопасность.
Ограничения связывают идеалы с реальностью.
Ограничения позволяют выразить негативные чувства без страха перед возмездием.
Ограничения — основа стабильности и состоятельности.
И вот: внезапный удар по мироустройству. Тщательно выстроенная система ограничений — крепость, в которой заключалось счастье графини ван Фрассен, — дала трещину. Кажется, жизнь подбросила еще одно непредвиденное ограничение. Индекс, названный инспектором, позволял встать и публично прервать доклад Раухенбаума. Нет, это лишнее.
«Вылетаю. Скоро буду».
Пальцы легли на сенсоры коммуникатора.
«Вынуждена покинуть заседание, — послание адресовалось Беате Трайден, факультетскому секретарю. — Проблемы с дочерью. Извинитесь за меня перед герцогом. Мое мнение вам известно; если что, озвучите. Разрешаю воспользоваться моей карточкой для голосования».
Спускаясь в лифте, она гнала прочь холодную, липкую мысль:
«Что я скажу Тео?»
Анна-Мария чувствовала себя виноватой.