Настоящая фантастика – 2014 (сборник)
Шрифт:
– Едем назад, к людям, – заявил герой. – Без возражений.
– Ради Бога, – пожал плечами Семен. – Садись за руль и езжайте. Я здесь подожду.
Он бросил герою ключи.
– Врешь, – прищурился Понятливый.
Семен не ответил, достал сигарету, прикурил. С этими дураками никаких нервов не хватит.
– Ты повезешь, – герой вернул Порожняку ключи. Правду и треп парень хорошо чуял.
– А смысл? Возврата для вас нет, – Семен затянулся, подумал немного, протянул сигареты Понятливому. Парень совсем озверел: глаза
– Есть один способ облегчить ваши страдания, – Семен похлопал себя по боку, где вибрировало от предвкушения Милосердие. – Нож сделает все быстро – умрете без мучений.
Герой заслонил собой девчонку. Та едва держалась на ногах от страха.
– Не дам, – огрызнулся Понятливый (едва ли не рычит). – Мы остаемся. Река – вода и рыба. Дрова найдем.
Семен смеяться не стал. Герой, как пес, ищет службу, ищет справедливость, ищет смерти за правду.
– Здесь все мертво, – сказал Порожняк, сминая окурок. – Рыбы нет, воду пить нельзя, деревья отродясь не росли, и дров нет. Хотите, знач, помучиться. Тада счастливо оставаться.
Семен сделал пять шагов к «Жузельке», обернулся. Ровная гладь реки стального цвета, грязный песок (кровь, правда, уже смыло), скулящие привидения братков. На их вой стали сходиться остальные прибрежные призраки. Кружат возле пары живых, тепло ищут. Пока привидений мало, можно убежать, но долго бегать сил не хватит. Они повсюду, они везде. Уснешь – присосутся и умертвят тело. Холодная смерть, медленная.
Герой защищает девчонку, отмахивается руками. Дон Кихот против мельниц.
– Эй! Дурак! Давай в машину! – махнул ему Семен.
Понятливый послал Порожняка подальше. Молотит руками воздух, старается.
– Вот придурок, – проворчал Семен, садясь за баранку. – Чему тебя в школе учили?
«Жузелька» капризничала – двигатель не запустился с первого раза.
– И че? – возмутился Порожняк на машину. – Тебе-то какого рожна неймется?
Маршрутка чихнула, затарабанила клапанами. Хрипло включилась передача. Семен посидел немного, глядя в молочный туман. Визгливо кричала девчонка, заунывно выли призраки.
Дверь открылась.
– Ну? Навоевался? – спросил Семен героя.
Девчонка залезла следом за Понятливым, захлопнула дверь. Сама трясется, зуб на зуб не попадает. Герой обнял ее за плечи, а на Порожняка и смотреть не хочет.
– Горячий кофе, – Семен протянул им термос. – Бери-бери. Но сначала одну вещь для меня сделай.
– За дите денег не дам. Нельзя детей… так… – Семен не знал, как «так», но отдавать младенца не желал.
Копеешник тяжело оперся о весло. Ждал продолжения.
– Себе заберу, – заявил Порожняк.
– Ты
Семен никогда не думал, что столько родителей хотят избавиться от своих детишек. Особенно от младенцев незаконнорожденных. Где только монеты для расплаты доставали? Семен прятал детей под креслами, вывозил назад, а теперь решил заявить Копеешнику прямо в лицо. Потому, нехорошо обманывать того, с кем договор заключил.
– Тебе – деньги, мне – дите. Идет?
На том и сошлись. Только «уговаривать» Милосердие Семену приходилось в одиночку.
Милосердие обезумело от близкого присутствия крови. Семен засунул его под мышку и велел Понятливому привязать левую руку, под которой бился нож, к телу. Вести «Жузельку» пришлось одной рукой.
Нож сначала дрожал, потом стал ворочаться, биться пойманной рыбой. Порожняк не боялся стального жала. У ножа цель иная. Она сидела у двери, прижавшись к Понятливому. А тот так и остался заляпанным с головы до ног кровью.
Левая рука Семена начинала затекать, холодеть. Чем сильнее Порожняк сжимал нож, тем больше казалось, что Милосердие вот-вот вырвется. Еще минута, секунда, мгновение, и нож рассечет комбинезон и устроит бойню прямо в кабине. Плечо стало ватным, стягивающие его веревки превратились в стальные прутья. Когда яркий свет ударил по глазам, Семен не сразу понял, что это.
– Солнце, – сказал Понятливый.
– Почти доехали, – ответил Семен.
Нож замер, судорожно дернулся, замер вновь…
– Раз, – сосчитал Порожняк.
Дорога из песчаного проселка превратилась в ровный асфальт. «Жузелька» обрела второе дыхание – двигатель хрипло набирал обороты.
– Два, – продолжал считать биение ножа Семен.
Солнце превратилось в желтый диск в белом мареве. Порожняк стиснул зубы, ожидая последнего, самого мощного толчка. А может, его и не будет, если успеют выехать из тумана. Нож дернулся так, что лопнула веревка. Семен выматерился, на мгновение бросил руль, хватаясь за рукоять Милосердия под комбезом.
– Три!
Понятливый успел перехватить баранку. И приблизился к ножу.
– Назад, дурак! – стальной клинок ударил током.
Треск комбинезона. Нож загудел от предвкушения и по рукоять вошел под ребра герою. Закричала девчонка, заскрипели тормоза, солнечный свет залил кабину. Понятливый ткнулся головой в приборную панель и замер.
– Ты убил его! Ты ненавидел его! Ты! Все ты виноват!
Она билась в закрытую дверь, дергая рукоятку. Семен давно поставил блокировку дверей. Вот из-за таких. Лови их потом. Он крепко ударил ее по лицу ладонью (как достал через убитого). Девчонка захлебнулась криком, скорчилась, заливаясь слезами.