Настоящая фантастика – 2014 (сборник)
Шрифт:
Копеешник подбросил полученные монеты – они растворились в воздухе, – и тут же в ладонь упали другие.
– В расчете, – он не спрашивал Семена. Торг окончен.
– Постой, – Порожняк едва не вцепился в борт лодки, вовремя отдернул руки. Живому нельзя прикасаться к мертвому.
– Может, герой хочет сходить на тот свет.
Копеешник оперся на весло, ссутулился. Он ждал, пойманный в хитрую ловушку.
– Слышь, герой! – окликнул Старую Ветровку Порожняк. – Не желаешь сходить на тот свет?
Парень удивленно хлопнул длинными ресницами. Шо тебе
– Прямо так? – спросил он.
– А чего, – Семен пожал плечами. Какие там герои в Греции к мертвецам ходили? Хрен их знает. Все. – Ясон ходил, Одиссей и – этот, здоровый который – Грекаракл бегал. Сходи, а?
Понятливый задумался, взглянул на свои кулаки, испачканные кровью:
– В один конец?
– Ну, если сил хватит вернуться… – врать смертнику и умирающему – нехорошо. – А может, кого с собой вытащишь.
Семен спиной почувствовал леденящее дуновение. Копеешник злился. Он не любил героев, которые переворачивали мир мертвых с ног на голову, уводили души.
Скрипнул песок под осторожными шагами. Это еще что?
– Держи ее, герой! Туман сожрет ее!
Девчонка побежала прочь от маршрутки. Понятливый, словно охотничий пес, бросился следом, обретя новую цель. Раздумывать некогда, да и незачем.
Вода лизнула берег, поднимая лодку Копеешника.
– В расчете, – повторил тот.
– В расчете, – нехотя ответил Семен, понимая, что с двумя лишними придется разбираться самому. Милосердие шевельнулось за пазухой, предвкушая свежую кровь. Никто не должен уйти с берега живым. Кроме Семена.
Автобус упал с моста. Водила уснул за рулем, а когда открыл глаза…
Дырявая лодка непонятно как держалась на плаву. Ветхий балдахин едва прикрывал костлявое тело верзилы, стоящего на корме.
– Мать! – вырвалось у Семена. – Смерть…
– Нет, – ответил лодочник, скорбно глядя на человека черными глазами, лишенными белка.
Лодка медленно шла по реке, туман скрывал берега. Под Семеном лежала груда монет: золото, серебро, большие и размером с ноготь.
– Я умер?
– Хочешь умереть? – верзила, склонившись, заглянул в глаза. – Тебя ждут живые. Хочешь умереть?
Семен сглотнул:
– Да не особо.
Лодочник отстранился:
– Договор.
– Договор? Д-душу, что ли?
– Отдашь. Когда умрешь.
– Ну. Хоть что-то хорошо.
– Будешь возить на берег ненужных. Их у вас много.
– Ненужных? Что за ненужные?
– Сам поймешь.
– Мне
– Сами найдут. Главное условие: заказчик платит две редкие монеты за того, от кого хочет избавиться. Мне в коллекцию.
Семен сполз с кучи монет.
– Я буду вроде убийцы, что ли?
– Нет. Убивать будет другой.
В воде проплыли когтистые щупальца. Семен отшатнулся от борта.
– Рассчитываться буду излишками, – золото сверкнуло в ладони лодочника. – У вас они дорого стоят, – протянул монеты человеку. – Задаток. Поможешь сыну.
Семен дрогнул: и про это знает. Малыш родился с дефектом сердца. Операция стоила больших денег.
– А ты не можешь… Ну, сразу исцелить?
– Я не целитель, – прошелестел лодочник.
Семен взвесил тяжелые монеты на ладони:
– Зачем тебе это? Зачем помогаешь?
– Просто. Я – забытый, – лодочник ткнул пальцем в воду, – он – забытый. Ты жив, пока тебя помнят. Пока делаешь свое дело. Договор?
– Договор, – ладонь Семена дрожала, но он ничего не мог с этим поделать.
– И последнее. Дай мне имя.
– Имя? Но…
– Дай имя.
Семен задумался. Когда-то давно он слышал, что некий лодочник перевозил души умерших через реку, но как его звали?
– Копеешник, – сказал он первое, что пришло в голову.
– И ему, – лодочник ткнул пальцем в реку.
– Чудов… – начал человек и осекся. – Осьминог! Пусть будет Осьминог.
Лодочник достал из складок хламиды старый нож.
– Нож-то зачем? – Семен решил, что костлявый обиделся на имя или передумал отпускать.
– Это Милосердие…
– Дяденька! Не убивайте, дяденька!
Тушь черными слезами заливала щеки. Герой держал ее крепко, но смотрел волком – в обиду не даст. Милосердие и спрашивать не будет. Если его выпустить.
– Да кому ты нужна, – отмахнулся Семен. – Мать тебя за два рубля продала, а Копеешник их не взял. Отсюда тебе не то что к матери, в обычный мир не вернуться. Значит, останешься на берегу. Навечно. С голоду помрешь, тело сгниет, а душа… – Семен кивнул на серые привидения ребяток. Тоскливо воя, они собрались у кромки воды, словно ждали возвращения лодочника.