Настоящая фантастика – 2015 (сборник)
Шрифт:
– Да!!!
– Как тебе мои малышки? Собственная разработка. Угадал, где прячутся?
– Нет!!!
– Бьют на двести километров!
– Разве не на десять?
– Смеешься? Это опечатка, чтобы не перевозбуждать впечатлительные натуры.
Помолчали.
– Зачем было устраивать спектакль? – спросил я.
– Чтобы все прошло быстро и гладко. Я могу сдохнуть в любой момент. Не хотелось растягивать эту байду на месяц.
Помолчали.
– Обижаешься?
– Да!
– Почему? Разве плохо чувствовать себя последним героем, готовым в одиночку сражаться с целой армией ради парочки ангелов? По-моему, это здорово! Ладно, не обижайся. Ты же знаешь,
– А если бы я улетел?
– Это было бы очень грустно.
– Но я же мог их убить!
– Это было бы совсем печально.
– Смеетесь?
– Я сказал, что это было бы печально!
– Вы смеетесь!
– Конечно! Если бы ты мог улететь или убить их, я бы сейчас пульсировал ветвями флорауны.
– Скажите, полковник, если у нас есть такие генералы, как вы, зачем делать таких бойцов, как я?
– Начинаешь философствовать? Это радует. Глядишь, через пару дней ты и сам ответишь на свой вопрос. Ладно, удачи вам всем. Доктор говорит, мне надо поспать…
Ужинал снова у ангелов. Зазвали-таки в гости. Благодарствовали в два голоса. Отнекивался. Хвалил Павлика. Они переглядывались, улыбались, довольные, и снова благодарствовали.
Ходили смотреть на остатки тюремного флота. Павлик очень проникся. Задал кучу глупых вопросов. Меня опять накрыло. С новой силой ощутил собственное ничтожество. Да еще Джессика «помогла»: расплавленные катера ее не интересовали, а с меня глаз не сводила, смотрела жалостливо, как на промокшего котенка.
Два дня усиленно тренировался на природе.
Не помогло.
Пришлось действовать по старинке: повесил на шею вязанку гранат и пошел к забору тоску взрывать.
Подбежала Джессика, встала рядом и смотрит. Ждет. С ноги на ногу переминается. Дождалась, когда последнюю взорвал, и говорит:
– Так у вас же гранаты закончились!
– Было такое. Все верно.
– А эти откуда?
– Из нового ящика.
– Обманул??? Все! Я с тобой больше не дружу! Ты наказан! Считай, что у нас кофе закончился!
– Джессика! Не надо…
Она подошла еще ближе.
– Ну ладно! Повернись спиной и присядь, а то я на тебя не запрыгну.
Я подчинился. Она тут же вскарабкалась мне на спину и мягко обхватила мою шею.
– Куда?
– Вон до тех кустов, и чтобы ветер в ушах гудел! Тогда прощу!
Вечером позвонил полковник. Сообщил, что смог сам дойти до сортира и отлить. Я очень за него порадовался.
А через две недели в сотне метров от теремка опустился «Циклоп». Полковник вышел первым и выпустил фиолетовую пульсирующую ракету. У него за спиной, сгорая от нетерпенья, прыгала Сьюзи. Ее рыжая голова поднималась над погоном полковника и тут же опускалась. Я увеличил картинку и пригляделся: вместо звезд – перекрещенные лавровые веточки. Потом Сьюзи надоело прыгать: она просунула голову под левую руку генерала Стрельцова, уставилась прямо на меня счастливыми зелеными глазами и улыбнулась во весь экран. Уж не просветил ли ее генерал насчет статьи двенадцать пункта три? Да нет, вряд ли… Командир у меня с мозгами: своих бойцов не сдает.
Перед отлетом решил подправить охранный периметр. Соседушек-то я прикрыл пожарным вариантом. На день-два сгодится. Под присмотром – на неделю-другую, но не оставлять же систему в таком состоянии? Как бы забота боком не вышла.
Меня опередили.
Теперь сладкая парочка в безопасности. Через год, если буду жив, снова прилечу к ним в гости, а сейчас все, что мне нужно, – это пекло погорячее.
И чтобы никаких ангелов!
Дмитрий Лукин
Круговерть
Ауау забыл о раскопках, когда заметил Эуэу. Повернулся и полностью сосредоточился на ней, уронив окаменелость под себя.
О, Великая Сфера!
Эуэу вся излучала юность и красоту. Какая форма, округлость, изгибы, пластика! Какие вращения, переливы! Идеал! Ауау ничего подобного раньше не воспринимал даже на коллективных информационных излучениях, что уж колебать о встрече! Как изящно она стряхивает пыль и остатки грунта с находки! Крутится на дне котлована в самой грязи, но не испачкалась! Все переливы видны! Коллеги уже пылью покрылись, а она чистенькая, и не заметно, чтобы затрачивала много энергии. Как будто у неё всё само собой выходит. Будто не липнет к ней грязь, и всё тут! Что же за поле она выставила? Разве так можно вообще? Уойуа ничего им об этом не колебал на стажировке. Только встряхиваться, прыгать да обтираться наверху рекомендовал. А кто так работает с окаменелостью? Окутала мерцающим облаком и всю утыкала иглами-молниями! Уойуа колебал только про высокочастотную вибрацию воздуха. Плазма и точечные разряды не упоминались, а следовательно, запрещены: можно испортить находки. Да и кто со здравым базисом будет камень разрядами счищать? Не делают так! Ауау при всём желании не сумел бы, а у этой новенькой уже блестящий древний зверёк в поле крутится. Не просто окаменелость сняла – золото отшлифовала. Покрыла защитным слоем и покатила к Уойуа – сдавать находку.
Ауау замер, его мыслительные процессы замедлились по всему объёму, как и положено, когда вдруг ни с того ни с сего натыкаешься на совершенство. Это нормально. В школе об этом несколько раз колебали. Но дальше случилось что-то странное: Ауау почувствовал, что его мыслительные процессы перекатились на новый уровень и тело начало меняться. Раньше Ауау такого не испытывал (в школе об этом тоже не упоминали). Он замер и затвердел, пытаясь осознать новые ощущения. Тут его толкнули – и мысли с телом вернулись в привычный режим.
Эуэу полностью сосредоточилась на раскопках. Конечно, никакого Ауау она не заметила. К тому же трое крепких кругляшей из местной группы постоянно крутились рядом. И каждый между делом старался потереться об Эуэу. Ясно было с первого колебания, что они тут ради неё, а раскопки – только повод.
Ауау вернулся к привычному течению операций, осознал ситуацию и, возбуждённый, попробовал подкатить. Неудачно. Крепкие кругляши ещё раньше запеленговали новенькую и положили на неё лучи. У Ауау не было шансов. Оттёрли на дальнем подкате. Грубо, едва не помяли.
Чуть не начал излучать в холодных тонах на весь котлован. Вот смеху-то было бы! Представил ситуацию. Кругляши смеются до пульсации. Резонанс прокатывает – оглохнуть можно. Стены котлована осыпаются – впору раскопки останавливать. Такое долго будут припоминать. Опозорился бы – не очиститься, хоть сто циклов отряхивайся. Ещё бы, оплыл тут перед всеми и растёкся для полноты изображения. Но удержался в последний момент. Справился. Пришлось убраться наверх, на самый край. Там уже отряхивался от налипшей грязи. И немного поизлучал в сторону солнца. Осторожно, чтобы никто из котлована не воспринял.