Настоящая крепость
Шрифт:
Что, был вынужден признать Уэйлар по более зрелом размышлении, в конце концов, было, вероятно, во многих отношениях мудро с его стороны. Лейрейс не был личным выбором коммодора в качестве капеллана. Он был назначен к Уэйлару епископом-исполнителем Мартином Рейслейром, и его присутствие было четким указанием на то, кому на самом деле принадлежал "Аркейнджел Чихиро". Он мог бы плавать под черным конем Деснейра на желтом поле, но была причина, по которой над национальными цветами развевался вымпел Матери-Церкви. На данный момент никто много не говорил об этой причине - во всяком случае, открыто. Но только полный идиот (которым, несмотря на его подобострастие, Абат явно не был) не мог понять, что все слухи о неизбежности священной войны действительно имели под собой очень вескую основу.
По мнению Уэйлара, в отце Обрее, казалось, к счастью, было мало фанатизма.
– Полагаю, сэр, что это зависит от того, чего мы хотим достичь, - наконец сказал флаг-капитан.
– Если наша единственная забота - забрать слитки из крепости Хейрман, то я бы не советовал предпринимать никаких действий.
– Его глаза снова попытались метнуться к Лейрейсу, но он продолжал, сохраняя похвальную твердость в голосе.
– Хотя нас двое, а он только один, вполне возможно - даже вероятно, - что мы понесем хоть какой-то ущерб даже от одного такого капера. Если это один из их военных галеонов, вероятность этого значительно возрастает. И любой ущерб, который мы могли бы понести, пришлось бы снова исправлять, прежде чем мы смогли бы отплыть со слитками, что, несомненно, задержало бы их доставку.
Разумный ответ, - размышлял Уэйлар.
– И правильно подмеченный момент, если уж на то пошло.
Он не знал точной стоимости груза золота, ожидающего два его корабля, но знал, что он был большим. На самом деле, это была значительная часть ежегодной десятины Деснейра Матери-Церкви. Что, учитывая невероятные расходы, которые Храм направлял на строительство новых военных кораблей как по Ховарду, так и по Хэйвену, придавало определенную срочность доставке этого золота в целости и сохранности в казну Храма в Зионе. Казначейство викария Робейра нуждалось во всех наличных деньгах, которые оно могло получить, и, учитывая типичные зимние дорожные условия, имело смысл отправить ее морем на как можно большую часть пути. Или, по крайней мере, так бы и было, если бы не вездесущие чарисийские каперы, и если бы корабли, строящиеся в заливе Джарас, удобно расположенном недалеко от крепости Хейрман, были достаточно близко, чтобы быть готовыми к выходу в море, чтобы забрать его. Однако, как это случилось, эти чарисийские каперы действительно, казалось, были почти повсюду, и ни один из новых кораблей в Итрии или Маросе недостаточно продвинулся для выполнения этой задачи. Что объясняло, почему он и первые два полностью исправных корабля его эскадры были отправлены из столицы империи Деснейр-Сити (называемой так, чтобы отличать от остальной империи), чтобы забрать его.
Мы тоже уже отстаем от графика, и епископ-исполнитель Мартин не поблагодарит меня, если я еще больше опоздаю, - подумал он.
– Однако нас двое, и рано или поздно нам придется скрестить с ними мечи. Лэнгхорн знает, что явный ужас от репутации чарисийцев - одно из их самых эффективных орудий! Полагаю, это заслуженно. Но они всего лишь смертные, и не больше, и нам нужно начать разрушать эту репутацию....
Он взглянул на "своего" капеллана.
– Отец, я склонен позволить этому прекрасному джентльмену догнать нас, если таково его намерение. Или, во всяком случае, позволить ему подойти хотя бы немного ближе. Достаточно близко, чтобы мы могли разглядеть, кто он на самом деле. Если он всего лишь капер, я полагаю, он сбежит, как только поймет, что преследовал пару военных галеонов, и, честно говоря, я бы хотел подпустить его достаточно близко, чтобы у нас был шанс поймать его, если он побежит.
– А если он сам военный галеон, коммодор?
– Глубокий голос Лейрейса звучал еще глубже, исходя от кого-то столь моложавого, как младший священник, и коричневая кокарда его шапки священника развевалась на сильном ветру, проносящемуся по юту "Аркейнджел Чихиро".
– Если это военный галеон, то, я полагаю, вполне возможно, что он будет продолжать приближаться, - ответил Уэйлар.
– Если он это сделает, как только что указал капитан, нас двое, что должно дать нам значительное преимущество, если мы сможем заманить его в зону поражения. Как вы думаете, его преосвященство согласится потерпеть небольшую задержку, пока мы исправим любые боевые повреждения в обмен на захват или потопление одного из военных кораблей Кэйлеба?
***
–
Капитан сэр Данкин Йерли поднял глаза на перекладины бизань-мачты и слегка нахмурился, когда сверху донеслось объявление.
– Он свертывает брамсели, сэр!
– продолжал наблюдатель.
– И тот, и другой!
– добавил он минуту или около того спустя, и Йерли нахмурился еще сильнее.
Однако Гектор Эплин-Армак заметил, что это был всего лишь задумчивый хмурый взгляд, и решил последовать мыслям капитана.
Возможно, другие корабли просто решили, что у них слишком много парусов для безопасности. Два других галеона направились более северным курсом, примерно на северо-северо-запад, и подняли свои брамсели, как только поняли, что "Дестини" преследует их, но это не означало, что их командир был доволен своим собственным решением. Оснащение его кораблей могло быть значительно более мощным, чем два или три года назад, но очень немногие суда в мире имели столь мощное - и хорошо сбалансированное - парусное вооружение, как у нынешнего чарисийского флота.
Мачты "Дестини" были пропорционально выше и включали в себя высокие бом-брам-стеньги, которых не хватало преследуемым кораблям, но дело было не только в большей высоте мачты. Если бы он установил каждый клочок парусины, который у него был, включая все передние и задние стаксели и все три кливера, он показал бы двадцать пять парусов. Мало того, новые чарисийские ткацкие станки с водяным приводом означали, что его паруса имели гораздо более плотное плетение, что позволяло им улавливать больше силы ветра, и они были вырезаны по новому плоскому рисунку, представленному сэром Дастином Оливиром. Корабли, которые он преследовал, не несли бом-брам-стеньги или стаксели, при тех же обстоятельствах они показали бы только десять. Их паруса все еще были скроены по старому образцу "мешочного паруса", действуя как закругленные мешки, чтобы ловить ветер, а не как более плоская, более перпендикулярная - и, следовательно, более эффективная - поверхность парусов "Дестини". Гектор вынужден был признать, что паруса-мешки выглядели так, как будто они должны были быть более мощными, но превосходство новых моделей Оливира было убедительно продемонстрировано в ходе соревновательных парусных испытаний в заливе Хауэлл.
Пропорции парусов других кораблей также значительно отличались, поскольку марсели "Дестини" имели как больший подъем, так и более широкую головку, что придавало каждому из них значительно большую площадь и делало их более мощными. Фактически, его марсели в действительности были основными парусами, в то время как установленные под ними грот и фок оставались основными парусами для кораблей, которые он преследовал.
Конечно, существовала огромная разница между общим количеством парусины, которое судно могло установить в оптимальных условиях, и количеством, которое оно могло безопасно нести при любом заданном состоянии моря. В некоторых отношениях, на самом деле, "Дестини" и его собратья действительно были слишком перегружены парусами. Было бы легко поставить слишком большие паруса, вести корабль слишком рискованно - даже опасно рискованно - при неподходящих обстоятельствах. Кроме того, был момент, когда скопление большего количества парусов фактически замедляло корабль, слишком глубоко погружая его в море или так резко креня, что искажало поток воды вокруг его корпуса, даже если на самом деле это не угрожало ему. Таким образом, в большинстве случаев количество парусов на корабле имело меньшее значение, чем общая площадь парусов, которую он мог показать при текущей скорости ветра и высоте волн.
Но имело значение, как была распределена эта площадь, из-за того, как она влияла на движение корабля. На данный момент, например, одна из причин, по которой капитан Йерли установил фок, заключалась в том, что, в отличие от других прямоугольных парусов корабля, фок на самом деле имел тенденцию слегка приподнимать нос, облегчая движение судна, вместо того, чтобы опускать нос глубже и сильнее. Капитан также должен был думать о защитном эффекте своих парусов, и, вообще говоря, чем выше парус, тем сильнее его кренящий эффект. Таким образом, в тяжелую погоду стандартный порядок уменьшения парусов состоял бы в том, чтобы сначала снять верхние брамсели (предполагая в первую очередь, что корабль нес их), затем нижние брамсели, грот и фок и, наконец, марсели. (Грот и фок шли раньше более высоких марселей из-за их большего размера и сложности в обращении с ними, несмотря на больший эффект крена от марселей.)