Настоящая крепость
Шрифт:
Давай не будем слишком самоуверенными в этом отношении, Данкин, - напомнил он себе.
– И все же мы можем надеяться, не так ли?
Двести ярдов могли показаться не таким уж большим расстоянием для сухопутного жителя, но Йерли не был сухопутным жителем. Для артиллериста, привыкшего мыслить в терминах наземных сражений, которые велись на красивых, неподвижных участках земли, двести ярдов приравнивались бы к дальности легкой стрельбы из чего-то вроде бидона, где любому мало-мальски компетентному орудийному расчету было бы трудно промахнуться по цели длиной пятьдесят с лишним ярдов, высотой шесть или семь ярдов и шириной не менее десяти ярдов. Для моряка, привыкшего к тому факту, что его орудийная платформа, скорее всего, будет двигаться по
Как на идеально подходящем расстоянии, чтобы полностью израсходовать порох и выстрелить, - сухо подумал капитан.
– Это означает, что эти два парня вон там находятся вне зоны эффективной поддержки друг друга. Во всяком случае, если я не буду настолько любезен, чтобы плыть прямо между ними!
Он взглянул на свои собственные паруса и принял решение.
– Мастер Лэтик.
– Да, сэр?
– Давайте снимем брамсели, пожалуйста.
– Есть, есть, сэр!
– Первый лейтенант коснулся груди в знак воинского приветствия, затем поднял свою кожаную говорящую трубу.
– Вахта, готовься уменьшить брамсели!
– проревел он сквозь нее, и в ответ по палубному настилу загрохотали ноги.
***
Лейзейр Мартинсин наблюдал за чарисийцем прищуренными глазами со своего поста на юте "Аркейнджел Чихиро". Он неуклонно приближался с незаряженной батареей его правого борта, когда повернул в сторону левого борта "Аркейнджел Чихиро", что не очень удивило Мартинсина. Ему это не понравилось, но и не удивило. Единственное, в чем он был полностью уверен, так это в том, что у Кэйлеба Армака не было привычки назначать на свои самые мощные военные корабли людей, которые не знали, что с ними делать, и что капитан-чарисиец, очевидно, признал огромное преимущество в маневре, которое ему дало его владение метеоусловиями. Из-за его положения с наветренной стороны выбор того, когда и как начать действовать, полностью находился в его руках, и он четко понимал, что именно делать с этим преимуществом.
Мартинсин только хотел бы быть более уверенным в том, что капитан Абат понимает то же самое.
Понимал это Абат или нет, но Мартинсину уже было до боли очевидно, что чарисийский галеон управляется гораздо более умело, чем его собственный корабль. Парусная подготовка "Аркейнджел Чихиро" неизмеримо улучшилась во время его длительного путешествия из Деснейр-Сити. Однако, несмотря на это, точность маневров другого корабля, когда он уменьшал парусность, только подчеркивала, как далеко еще предстояло зайти собственной команде "Аркейнджел Чихиро". Фок "чарисийца" был свернут, и его нижние брамсели исчезли с механической точностью, как будто унесенные взмахом волшебной палочки одного волшебника. Два его кливера также исчезли, когда он перешел на боевой парус, но даже с резко уменьшенной площадью паруса он продолжал неуклонно приближаться.
Его скорость упала с уменьшением парусности, но это не сделало Мартинсина намного счастливее. "Аркейнджел Чихиро" и "Блессэд уорриор" прошли свои собственные курсы подготовки к битве, и это стоило им еще большей потери скорости, чем у "чарисийца". У того все еще было преимущество почти в два узла, и он был всего в восьмистах ярдах за кормой. Через пятнадцать минут, плюс-минус, он будет прямо рядом, и было очевидно, что имел в виду его капитан. Он намеревался держаться с подветренной стороны от "Аркейнджел Чихиро", обстреливая его левый борт из своих собственных орудий правого борта. С изменением ветра оба корабля теперь кренились сильнее, так что его выстрелы могли быть более высокими, но это позволило бы ему атаковать флагман в изоляции, где "Блессэд уорриор" не смог бы атаковать его из-за своего удаления. В прямой дуэли бортов более тяжелый чарисийский галеон почти наверняка одолел бы "Аркейнджел Чихиро" в относительно короткий срок.
Тем
Нет, этого не будет. К сожалению, лейтенант Мартинсин подозревал, что у этого капитана-чарисийца, возможно, просто есть несколько собственных планов.
***
– Хорошо, мастер Лэтик, - сказал сэр Данкин Йерли, - думаю, что самое время.
– Есть, сэр, - серьезно ответил первый лейтенант и поманил Гектора.
– Будьте готовы, мастер Эплин-Армак, - сказал он, и Гектор кивнул - в чрезвычайно особых обстоятельствах, сложившихся в данный момент, ему было специально поручено не отдавать честь в знак понимания приказа, когда кто-либо на вражеском корабле мог это увидеть - и лениво подошел немного ближе к решеткам люка в центре спардека "Дестини". Он взглянул вниз сквозь решетку на нижнюю палубу. Длинные тридцатифунтовые орудия были подготовлены и ждали по правому борту, и он улыбнулся, заметив распределение орудийных расчетов.
Это было не особенно приятное выражение.
– К стопорам и брасам!
– услышал он крик Лэтика позади себя.
***
Коммодор Уэйлар стоял на кормовой палубе "Аркейнджел Чихиро", пристально глядя на неуклонно приближающийся чарисийский корабль.
Для него было очевидно, что капитан Абат был не в восторге, обнаружив, насколько силен на самом деле их противник. Что ж, у самого Уэйлара тоже не было соблазна вкручивать какие-либо праздничные колеса. И хотя весь предыдущий боевой опыт коммодора, возможно, был исключительно на суше, его корабли провели достаточно артиллерийских учений, чтобы он заподозрил, что их точность окажется удручающей. В какой-то степени, однако, это должно быть справедливо для обеих сторон, и тот факт, что у него было почти в два раза больше общего количества орудий, также должен означать, что он наберет больше общих попаданий.
Предполагая, что он сможет привести их всех в действие.
Пока что он делает то, что предсказал Абат, Хейрам, - напомнил он себе.
– Теперь, если он просто продолжит делать это... По крайней мере, до того, как они разошлись на свое нынешнее расстояние друг от друга, "Аркейнджел Чихиро" и "Блессэд уорриор" смогли подойти достаточно близко друг к другу, чтобы Уэйлар и Абат могли посовещаться с капитаном Томисом Мантейном, командиром "Блессэд уорриор", через свои говорящие трубы. Мантейн был хорошим человеком - младше Абата выслугой и немного моложе, но в то же время более агрессивным из них двоих. И он точно понял, что имели в виду Абат и Уэйлар. Коммодор был уверен в этом, а также в том, что он может положиться на Мантейна в выполнении его инструкций.
Более того, было очевидно, что предсказание Абата о том, что враг попытается атаковать только один из кораблей Уэйлара, если представится такая возможность, было точным. Намеренно открыв брешь между двумя деснейрскими галеонами, он и Уэйлар предложили "Аркейнджел Чихиро" в качестве заманчивой цели. Если бы "чарисиец" держался левого борта, приближаясь к "Аркейнджел Чихиро" с подветренной стороны, он мог бы встать рядом с флагманом Уэйлара и нанести удар по нему своим превосходящим количеством и массой залпа орудий, когда ни одно из орудий "Блессэд уорриор" не могло быть задействовано в поддержке флагмана.
Но когда вражеский корабль воспользуется предложенным преимуществом, Мантейн выполнит инструкции, которые ему дали ранее. "Блессэд уорриор" немедленно сменил бы курс, изменив направление с северо-северо-запада на запад через север или даже с запада на юго-запад, принимая ветер почти точно по траверзу. Этот курс привел бы его прямо к носу чарисийского корабля, что дало бы ему возможность обстрелять более крупный и тяжелый галеон с позиции, в которой ни одно из орудий чарисийца не могло бы выстрелить в него в ответ.