НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Шрифт:
В Управлении ФСБ свет горит допоздна. Восемь часов, девять… Десять. Московские офисы, заводы, НИИ, даже многие магазины, оттрубив дневную смену, давно погружены во тьму. Рабочий день закончен, всем пора на родные квадратные метры, смотреть телевизор, ужинать, воспитывать детей, ласкать жен, и -
Но Лубянка не спит. Желтые прямоугольные глаза смотрят на площадь,
Четыре окна на первом, шесть на втором. Одно – на третьем. За этим окном меряет шагами тесный кабинет подполковник Фокин. Огромному Фокину здесь явно тесно. Негде развернуться. Два шага, и – стенка. Два шага – окно. На подоконнике лежит открытая пачка "Бонда", все двадцать фильтров с белоснежными срезами на месте, один выглядывает наружу. Рядом – перстень. В гладкой
Ему нечего делать дома. Он не любит смотреть телевизор, у него не готов
Фокин ходит, сунув руки в карманы. Квадратный подбородок и щеки обсыпала
Всe. Уехала. Крест-накрест. В конце концов он должен был заплатить за это. Из собственного кармана. За два ребра, за разрыв левого яичника, за небольшое сотрясение, ссадины и гематомы, за чужую сперму, за унижение, боль,
А ведь раньше у них все было хорошо, они с Наташкой любили друг друга, никто на сторону не ходил, даже мыслей таких не было. Почему же так все вышло?
"Эти подонки, – подумал Сергей с бешенством. – Сволочи, ублюдки. Они все
Или он сам изгадился о них. Татарин, Маз, Лобан, Атаманов… Исполнители, организаторы и даже заказчик – все наказаны. Так очень редко бывает. Но расплатились не только грязные негодяи, он сам тоже расплатился. Превратился в
На очереди – Макс Карданов. И его дело Ершинский поручил Фокину именно потому, что он стал другим. Его сломали, он многое потерял и боится потерять
Генерал вызвал его утром и сразу взял быка за рога.
– Звонил Валентин Егорович Шаторин из Администрации Президента. Поручил
– А звание они не забирают обратно? – Фокин вынул документ из внутреннего
– Про звание речи не было. Но он выразил недовольство тобой и дал понять,
Взгляд Ершинского был достаточно выразительным. Подполковник решил больше
– От наших коллег из внешней разведки поступили материалы на некоего Карданова. Когда-то он у них работал, но уже давно не имеет никакого отношения к Службе. Они привлекли его для разового мероприятия, а он наломал дров… И попал в центр политического скандала. Надо снять все спекуляции и без всякой шумихи решить вопрос с ним по существу. Он же проходил по делу о взрыве на Ломоносовском? Потом вы почему-то утратили активность… Вот и доведите следствие до конца. Арестуйте, предъявите обвинение и направляйте в суд. Санкция на арест
Вопросов не было. Только реплика: ведь Фокин утратил активность по прямому указанию Ершинского. А тот, в свою очередь, выполнял просьбу разведки, к которой Карданов, оказывается, не имеет никакого отношения. Но в его
Фокин подошел к столу, вздохнул и захлопнул тонкую папку. Конечно, скандал с несанкционированными похождениями Макса за рубежом никому не нужен. Куда удобнее обычная уголовщина: взрыв микроавтобуса. Несколько месяцев назад
Теперь ему не хотелось этого делать. Хотя что изменилось? Появились
Фокин вспомнил Клевца? Может и не спас. Может он сам спасся. Каждый баран
Он набрал телефон дежурного.
– Капитан Лунев слушает! – четко отозвался тот.
– Пошлите группу на задержание, – через силу сказал он. – Карданов Макс,
Диктуя адрес он подумал, что Карданов тоже рассорился с бабой и живет
Но каждый баран висит за свою ногу…
– Понял, товарищ подполковник.
Фокин задумчиво повертел в руках перстень. По всем правилам, от него следовало избавиться. Бросить в реку? Нельзя… Выбросить в мусорный бак? Тоже.
Тренькнул внутренний телефон.
– Группа выехала, – доложил Лунев. – Только что пришло сообщение: наш отставник застрелился. Подполковник Веретнев. У себя в квартире, на кухне. Выпил бутылку водки и пальнул в рот из нетабельного пистолета… Приехали, а на столе перед ним коллекция бриллиантов, словно из Алмазного фонда… Прямо в рыбьей чешуе и картофельных ошурках… Милиция хочет, чтобы наш следователь
– Нечего нам там делать, – угрюмо ответил подполковник. – Он пенсионер, гражданский человек… Пусть они сами разбираются. А бриллианты окажутся самым
Фокин положил трубку, но что-то зацепилось за его память и сидело занозой. Веретнев! Да это же друг Карданова! Вот дела… И Максу тоже конец, из камеры он не выберется. Несчастный случай. Закупорка сосудов, острый коронарный спазм, кровоизлияние в мозг, попытка к бегству. "Консорциум" найдет способ!
Он придвинул городской телефон. Каждый баран висит за свою ногу, это
Фокин достал записную книжку, набрал телефон Карданова. Трубку тут же
– Алло? – настороженно сказал Макс.
– Слушай внимательно, у меня санкция на твой арест, – быстро сказал подполковник. – Группа за тобой выехала. У тебя есть минут двадцать. Может
Пауза.
– Я понял, – проговорил Макс. – Спасибо.
Отодвинув от себя аппарат, майор сел в кресло и минуту сидел неподвижно, сцепив пальцы на животе. Потом повернулся и взял с подоконника пачку сигарет. Подцепив фильтр, вытянул одну. Рассмотрел, понюхал. Сунул в рот. Зажигалка лежала в ящике стола. Фокин крутнул большим пальцем колесико, из отверстия
Фокин и его рассмотрел внимательно. Прикурил, держа сигарету высоко над пламенем зажигалки. Небритые щеки майора втянулись, когда он сделал первую
"А застрелиться никогда не поздно", – неожиданно подумал он.
Макс ещe не представлял, куда ему бежать. Он знал только – откуда. Из этой квартиры, из этого города. А дальше будет видно. Он рассовал по карманам деньги, документы, метнулся по комнатам – не забыл ли чего… Забыл. Забыл узнать у отца, какое же у него настоящее имя… И зачем он вообще появился на свет… А