НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
Шрифт:
На этот раз Поликарпов Макса не принял. Яскевич и Золотарев жали ему руки и хлопали по плечу, поздравляли с блестяще проведенной операцией, но лица у обоих были какие-то кислые. Это могло показаться странным: после получения Россией кредита, на Службу просыпался дождь из звезд, орденов и медалей,
Но вскоре причина такого настроения стала понятной.
– Где майор Савченко? – в упор спросил Яскевич. – Почему Веретнев
Золотарев после каждого вопроса кивал головой.
– Я же звонил в посольство, просил помощи! – Макс пошел в контратаку. – Нас преследовали неизвестные люди, поддержки мы не получили и бросились
Легенда как легенда. Не очень хорошая, не самая плохая. Смотря как будут
– Порядок есть порядок! – хмуро сказал Золотарев. – Внутренняя контрразведка проведет расследование: неясностей тут быть не должно! Пока
Карданов пожал плечами.
– Пусть проверяют!
Следующие дни он с утра до вечера давал подробнейшие показания. Расследование вел высокий сухопарый майор по имени Герман Васильевич. Держался он несколько мрачновато, но достаточно доброжелательно, – насколько это вообще возможно у людей его специализации, привыкших выявлять предателей в собственных
Макс отвечал, не вдаваясь в подробности и ссылаясь на плохую память.
– Вы, кажется, подвергались блокаде сознания?
– Да.
– Это могло сказаться на вашей памяти?
Макс подумал, что здесь может быть расставлена ловушка.
– Не знаю, – сказал он. – Я не психолог.
– Как вы расстались с Савченко и Веретневым? Почему столько дней не
– Я же уже описывал приметы!
– Еще раз, пожалуйста…
Макс знал, что все многостраничные протоколы сверят с показаниями Веретнева, потом его испытают на детекторе лжи… Но это ерунда – мелкие и крупные нестыковки, всего только косвенные улики. В худшем случае разорвут
На третий день ему разрешили идти домой. Он сразу отправился к Веретневу. В квартире обладателя многомиллионного состояния, ничего не изменилось, там
– Мне тоже три дня яйца морочили, на полиграф сажали, – сказал Алексей Иванович, разливая "Кремлевскую" по стаканам. – Ну и что? У меня уже памяти нет все по минутам помнить! Мы прикрытие обеспечили? Обеспечили. Какого хрена вам
Он поднял стакан.
– Давай за Володьку!
Пить не хотелось, но Макс выпил до дна.
– Они меня прямо с аэропорта взяли, – продолжил Веретнев и усмехнулся. – Бриллианты в кармане, ну все, думаю, обыщут – и кранты! А они в карманы лезть и не думали, норовят в голову забраться по старой привычке: не предал ли? Не перебежал ли к врагу? А кого я предам? И как перебегу? Хотел бы – так лет
– Хорошо быть богатым?
Веретнев с хрустом жевал редиску.
– А черт его знает…
Он выдвинул скрипучий ящик, порылся в ножах, вилках, открывалках, пивных
– Вот они, эти кирпичи… Но продать даже самый маленький будет проблемой,
– Это не самая трудная из проблем, – сказал Макс.
– Тоже верно… Я уже каталоги кое-какие присмотрел, журналы, даже обзвонил пару ремонтных фирм. Помнишь нашу гостиницу? Стены там такие, рейками
– Помню.
– Вот я себе такие стены на кухне сделаю, а пол выложу плиткой "под булыжник", и будет, словно мы сидим и выпиваем где-нибудь во французском
– Так чего проще, Алексей Иванович – сел на самолет, и ты уже там… Или найми толкового архитектора, купи участок на Минском шоссе, построй себе настоящий фахтверковый коттедж, поставь столики на террасе – а потом пригласишь
Веретнев помотал головой.
– Нет. Коттедж, Минское шоссе… Канн. Вся эта фигня не по мне. Вот смотри: кто при деньгах, все обязательно намыливаются сорваться с родного места и куда-то уехать. И уезжают, ну. И получается, что красивая жизнь – она где-то там, где и до этого была не сильно уродливая. А здесь остается только срач
Макс с сомнением осмотрелся по сторонам. Он был уверен, что квартире
Утром Макс позвонил Фокину.
– Ты вернулся? – со странной интонацие спросил тот. – А тебя уже
– Кто? – удивился Макс.
– Приезжай, расскажу. Прямо сейчас приезжай, я закажу пропуск.
Гигант сидел за столом, занимая большую часть тесного пространства. Во
– Здорово, – сказал майор. – Садись. Если хочешь кофе – вон чайник ещe
– Не хочу. Что случилось?
– Многое случилось. Как в том анекдоте: есть новости и хорошие, и плохие.
– Давай с хороших. Плохим я уже сыт по горло.
– Пункт первый, – Фокин выплюнул сигарету в корзину для мусора. – "Консорциуму" практически хана. Он ещe жив, дышит через нос у себя в берлоге. Но неделю назад их счета в западных банках были заморожены, и все их партнеры там, – майор небрежно кивнул куда-то в сторону окна, – как-то сразу утратили к
– Старался, – кивнул Макс. – Но без твоих документов ничего бы не вышло.
– Они не мои. Мне их передал Локтионов. Слыхал? То-то… Теперь можно сказать фамилию: он утонул в бассейне. Ни с того, ни с сего. Прямо на глазах у
– Таких случайностей не бывает…
– Пункт второй, – продолжал майор, доставая из ящика какую-то газету.
–
Макс раскрыл вторую полосу. "Кость о двух концах. Подачка, брошенная Международным Валютным Фондом, поставит российскую экономику на колени." Пока Макс читал, Фокин достал из пачки новую сигарету, точным движением забросил еe в рот и сжал зубами фильтр, словно откусывал голову какому-то гадкому
– Ну что скажешь? – спросил он несколько минут спустя.
– Явная заказуха!
– Конечно.
– Но игра уже сделана, чего они добиваются?
– Это агония, Макс. Условный рефлекс.
Фокин извлек из стола ещe пачку газет.
– Вся левая пресса последнюю неделю трубит одно и тоже. В Думе тоже начинается какое-то шевеление, левые готовят широкий жест типа заявления "Россия не продается за 8 млрд. USD"… Только все это херня, Макс. По сравнению
Фокин убрал газеты, встал и налил себе кофе.